- Поэтому Нерва и не видел Диодота, – вновь добавила Туллия. – Он на короткое время потерял сознание.
- В этот самый момент подкупленный слуга поднимает шум и начинает звать на помощь, дескать, произошло убийство, – Фабий начал входить в роль рассказчика и принялся окрашивать свою речь живописными подробностями, красочными сравнениями, то и дело, останавливаясь в самых интересных, интригующих местах, выдерживая эффектные паузы. – Сотрудники бани бегут в указанное им помещение. Но организм Нервы оказался крепким, либо раб что-то напутал и подмешал в вино слишком мало зелья. В итоге Нерва, шатаясь, едва удерживаясь на ногах, по дороге сбивая все на своем пути, сумел выбраться из купальни до того, как в нее ворвались банщики.
- Зато не повезло мне, – грустно улыбнулся Луций. – Я, услыхав шум, кинулся на помощь. Пытался спасти Петрония Вера, думая, что он еще жив, а все подумали, будто я его убил. Спасибо всем вам. Без вас я бы тут не стоял.
Оставив отца рассчитываться с Цинной за работу, Фабий с друзьями вышел на улицу.
- Жаль, что все закончилось, – с грустью в голосе произнес Феликс. – Такое замечательное приключение вышло!
- Для кого приключение, а для кого настоящая драма, – буркнул Фабий, хотя в глубине души был полностью согласен с братом.
- Приключение, конечно, приключение. А как иначе? Все ведь завершилось хорошо. – Губы Феликса расплылись в довольной улыбке. – К тому же мы познакомились с Туллией. – Он вздохнул. – Жаль теперь будем реже видеться.
- Это еще почему? – удивилась дочка адвоката.
- Расследование завершено, причин встречаться больше нет.
- А я думала, мы друзья… – несколько разочарованно протянула Туллия.
- Разумеется, друзья, – вскричал Феликс.
- Друзья всегда отыщут повод встретиться, – улыбнулась юная матрона. – Им и повод не обязателен.
Фабий, молчавший и не вступавший в разговор, толкнул брата в плечо:
- Ты ничего не забыл?
Тот непонимающе посмотрел на него.
- У нас есть еще одно незавершенное дело, – и указал на идущего далеко впереди Лупуса в компании своих вечных приспешников, Гнея и Публия.
Феликс проследив, куда он указывает, хлопнул себя рукой по лбу и, просияв, расплылся в довольной ухмылке.
- Ты прав, как я мог забыть. Пойдем, поговорим с ним.
Туллия лишь покачала головой и тихо произнесла:
- Мальчишки… Что с них взять?
- Папочку отпустили? – злорадно поинтересовался сын виноторговца. – Теперь ходишь довольным? Я всегда подозревал, что наша система судопроизводства несовершенна. Ничего, твой папаша еще обязательно на чем-то подобном попадется. И тогда, уверен, его упекут в тюрьму на более длительный срок.
Гней с Публием, скалясь, заржали.
- Думаю, смеяться тебе осталось недолго, – ласково, словно обращаясь к маленькому ребенку, пригрозил Феликс.
- А еще лучше, – прибавил Фабий, – если ты сейчас возьмешь руки в ноги, прихватишь с собой дружков и быстренько исчезнешь с моей улицы.
- Что? – Лупус побагровел. – Драки хотите? Нарываетесь? – Он обратился к Гнею с Публием: – Видимо, пытаются перед дамой выглядеть храбрецами. – И взглянув на Туллию, прибавил: – Что ты с ними таскаешься? Они ведь неудачники. Лучше давай будешь дружить со мной.
Дочка Цинны промолчала, лишь слегка округлила глаза.
- Давай, Лупус! – принялись подначивать вожака Гней с Публием. – Покажи им.
- И покажу, – тот гордо выпрямился и принялся засучивать рукава туники.
“Уверен, что мы не станем драться. Дает нам время одуматься и сбежать”.
Фабий с ухмылкой наблюдал за его неспешными приготовлениями.
- Скалишься? – огрызнулся Лупус. – Я отучу тебя от такой привычки. Беззубым ртом трудно будет это делать.
- Уверен? – поинтересовался Фабий. – Сейчас ведь все произойдет по-настоящему. А не как тогда, когда ты с Клеоменом, устроил показательное потешное представление.
Лупус мгновенно помрачнел и отступил на шаг назад.
- Ты о чем? – выкрикнул он. – Сейчас! Сейчас я тебе покажу!
Феликс не выдержал:
- Довольно разговоров. Наговорились уже. Фабий, пора и к делу преступать.
- К делу! – выкрикнули Гней с Публием, не предпринимая ни малейшей попытки помочь своему заводиле. – К делу! Пора! Покажи им!
Они явно прибывали в полной уверенности, что Лупус в одиночку справиться с двумя противниками.
- Мы с братом все знаем, – спокойным, лишенным всякого злорадства голосом сказал Фабий. – Ты заплатил тогда Клеомену. Платишь и сейчас. Поэтому он тебя не трогает.
- Лупус, о чем он? – спросил Публий.
- Ни о чем! – втягивая голову в плечи и даже вроде как становясь меньше ростом, отрезал Лупус. – Враки, ты все выдумал.
- Конечно, – согласился Фабий и несильно ударил забияку.
Тот в самый последний момент сумел увернуться, замахнулся кулаком, чтобы ответить, но тут получил от Феликса звонкую оплеуху.
- Как же долго я хотел это сделать, – с чувством произнес брат.
Гней с Публием мгновенно замолчали и в изумлении уставились на Лупуса. Сын виноторговца несколько секунд постоял, затравленно глядя на двоих друзей, и вдруг повернулся к ним спиной и быстро побежал, громко стуча подошвами ботинок по полупустой улице.
- Теперь точно все, – с удовлетворением проговорил Фабий.
Феликс, глядя вслед убегающему, Лупусу посетовал:
- Зря отпустили, надо было все-таки врезать. Он так долго водил всех за нос, что заслужил.
Сокрушенно вздохнул и вдруг неожиданно стукнул себя кулаком по лбу.
- Вот дырявая башка, совсем забыл!
Фабий с Туллией потеряв всякий интерес к удаляющейся фигуре сына виноторговца, заинтригованные поведением друга, с любопытством повернулись к нему.
- Фений Руф арестован, – отвечая на их вопросительные взгляды, пояснил он. – Отец утром рассказал. Представляете, он совсем обнаглел. Не выданный никем из заговорщиков, подвергал их допросам в качестве следователя.
- Мы же говорили о нем Тигеллину, – удивился Фабий.
- Может, он не имел достаточно улик? – предположила Туллия. – И как его все-таки разоблачили?
- Флавий Сцевин сдал, – принялся рассказывать Феликс. – Устал, наверное, надеяться, что тот вытащит и спасет его. Этим утром, Сцевин заявил прямо в лицо начальнику гвардейцев, что ему не стоит столь рьяно вести допрос, ведь он больше всех знает об этом заговоре. И насмехаясь, принялся глумиться, увещевая отплатить признательностью столь доброму, раз он продолжает ему служить, императору. Фений Руф не смог ничего ответить, а принялся запинаться и бормотать нечто непонятное, тем и выдал себя.
- Туда ему и дорога, – облегченно выдохнула Туллия.
- Значит, теперь уже точно все, – подвел итог Фабий. – Приключения, к сожалению, подошли к концу.
- Уверена, с нашими способностями попадать в неприятности нас ждут новые, еще более захватывающие, – предположила Туллия.
- Говори за себя, – с легким высокомерием возразил Феликс. – В отличие от вас я счастливый. И беда всегда минует меня стороной.
Он гордым видом расправил плечи, выпятил грудь и, состроив важное лицо, двинулся вперед по улице. Однако, не сделав и пары шагов, споткнулся и едва не упал.
- Видать, не всегда, – засмеялась Туллия.
Брат обескуражено обернулся, но спустя мгновение его губы расплылись в беззаботной улыбке.
- Нет, я все-таки счастливый, могло ведь выйти и хуже – и тоже захохотал.
Глядя на друзей, Фабий присоединился к веселью. Втроем они медленно двинулись по улице, а вслед им летели озадаченные взгляды высунувшихся из раскрытых окон жителей Рима.