— Посиди тут! Мы с Дзук-Чеем пройдемся к фонтану, — сказала Хризанта, направляясь в глубь парка.
Несколько минут они шли молча.
Закаленный в боях и разных перипетиях судьбы, глава гродзуков чувствовал в присутствии любимой женщины необычайную робость.
— Я желала видеть вас, — начала Хризанта, — так как меня очень беспокоит судьба барона. Я никак не могу примириться с мыслью, что магараджа стремится погубить его.
— Успокойтесь, принцесса! Вчера ночью мною приняты меры для предотвращения рокового события.
— И вы уверены, что без вашего присутствия гродзуки справятся с чейтами? — спросила Хризанта.
— Я в этом убежден. Но если, принцесса, вы желаете, я сам поеду в Нагасаки.
— Вы так добры! Кажется, нет услуги, в которой вы бы мне отказали.
— Принцесса, вы хорошо знаете, что я вас люблю и ради вас, конечно, готов пожертвовать собственной жизнью! Но могу ли я надеяться заслужить со временем вашу благосклонность?
Хризанта задумалась.
— О, нет, не думайте, — продолжал он, — чтобы я ставил это условием спасения барона, по я невольно высказал свою заветную мечту, на минуту забыв, что предо мною принцесса крови и потомок микадо.
— Что вы, дорогой виконт! Какую роль тут играет моя царская кровь? Если бы я не любила барона, то легко могла бы увлечься столь отважным и храбрым рыцарем, как вы, и мое высокое происхождение не остановило бы меня. Но сейчас я люблю барона. Вы меня понимаете. За жизнь барона я готова пожертвовать всем, даже собственной жизнью. На что мне жизнь, когда не будет около меня того, для которого бьется мое сердце и без которого лучи солнца мне кажутся мрачными, холодными? На что мне жизнь, когда я не вижу его — моего возлюбленного. Требуйте что хотите, только спасите барона!
Дзук-Чей, опустился на колени перед принцессой и страстно целовал ее руки. Принцесса стояла как вкопанная перед ним и грустно смотрела на него. Дзук-Чей понял, что его ласки так мало соответствуют данному моменту, так мало согласуются с настроением принцессы. Он встал.
— Еще одно слово, — остановила Хризанта Дзук-Чея, который, видимо, стремился уйти.
Дзук-Чей остановился и вопросительно взглянул на нес.
— Завершите вашу готовность сослужить мне, и верьте, что после барона вы единственный человек, которого не забуду никогда, никогда в жизни.
Хризанта достала из своего домашнего кимоно то письмо, которое приготовила для барона.
— Вот это передайте ему при удобном случае, — сказала она, подавая письмо Джук-Чею.
Тот молча схватил письмо и спрятал его в бумажник-портфель.
Хризанта хотела еще что-то сказать, но Дзук-Чей, круто повернув, исчез в боковой аллее.
— Он будет спасен… о, боги!… какое счастье, — говорила она, возвращаясь к матери.
— Ну что? — спросила Мароу. — Вы переговорили?
— Не спрашивай и забудь о том, что я видела Дзук-Чея, — ответила Хризанта.
LXIII. Искушение
Проснувшись в своем номере, барон долгое время не мог прийти в себя. Мысли уносили его то в «Цветочный садик», то в ресторан, то в какую-то маленькую уютную комнатку, отгороженную японскими ширмами.
Он себе не отдавал ясного отчета о происшествиях вчерашней ночи. Была ли это Хризанта или Фиалка, или это был чудный волшебный сон… Но что-то приятное и полное неги разливалось по всему его телу.
Мало-помалу он стал припоминать, как Фиалка обвила шею нежными ручонками, как она пела, обожгла его своим взглядом…
Потом им овладело раскаяние. Как он мог изменить Хризанте! Голова его кружилась. Он негодовал на фон-Лауница, который ввел его в искушение.
Барон позвонил.
Лакей на серебряном подносе подал ему письмо.
— Какой незнакомый почерк. Какие-то странные духи и к чему эта тоненькая фиолетовая ленточка?
Он машинально дернул за ленточку и письмо открылось. На нем виднелись латинскими буквами написанные слова, которых он не понимал.
— Ко мне ли это письмо? — спросил он лакея, ожидавшего ответа.
— Так точно, мосье. Мусме, приносившая это письмо, назвала вашу фамилию.
Барон удивился. Письмо было на японском языке. Он обратился к лакею.
— Вы понимаете по-японски?
— Как же, мосье. Я тут живу двенадцать лет.
— Так переведите мне эти строки.
Лакей подошел к окну и начал читать.
«Дорогой барон! Я жажду вас видеть. Приходите погулять в Оссувском парке в час после обеда. Я буду одна. Меня отпустили на весь день. Целую вас, как вчера. Ваша Фиалка».
— Передайте, что буду, — сказал барон.
Лакей поспешно удалился.