В другой схожей гробнице в прямоугольной яме лежали останки шестерых мужчин и шестидесяти восьми служителей, расположенные в определенном порядке, в слегка согнутом положении, что свидетельствует о естественной смерти этих людей. Согласно обряду, женщин, решивших сопровождать своего господина в потусторонний мир, облачали в алые одеяния и надевали на них головные уборы и украшения.
Можно предположить, что они сами пришли в камеру на предназначенные им места и приняли снадобье вроде гашиша или опиума; после того как добровольные жертвы заснули смертельным сном, им придали согнутое положение и разместили в могиле 60. Очевидно, цари Ура считались божественными правителями, которые не умирают, как простые люди, а только перемещаются в мир иной. Привилегией для подданных являлось служение царю и за гробовой доской 61.
Хотя царя в Шумере и воспринимали как дар, «посланный небесами» после наводнения третьего тысячелетия до н. э., но он все же не смог сравняться по своему положению с фараоном Египта. В Месопотамии вокруг царского трона так и не сложились единая нация и государство, подобное существовавшему в Долине Нила. Она была поделена на ряд городов-государств, плохо контактировавших между собой, и поэтому ни один шумерский царь не стал там связующей силой. Однако, по-видимому, это не мешало древним правителям Ура получать божественный статус благодаря занимаемому ими положению 62. Они также имели право собрать избранную компанию преданных придворных и телохранителей для сопровождения к месту своего последнего пристанища и для выполнения ими своих обычных обязанностей. Если такое объяснение погребального ритуала правильно, то, значит, — понятие «страна, откуда не возвращаются» и где правители и простолюдины одинаково превращаются в прах — появилось позже, например, в Израиле, где представление о «преисподней» возникло в VIII в. до н. э в значительной степени под влиянием пророков и астрологов. Ритуал погребения царей в раннединастический период в Месопотамии несколько напоминал египетский культ мертвых, и, видимо, две современные цивилизации развивались тогда более или менее одинаково в том, что касается погребальных традиций и верований. Только в третьем тысячелетии до н. э. их пути разошлись, так как тогда структура и функции государства в долине Нила и в долине Евфрата подверглись коренным изменениям.
В Эламе недалеко от Суз, как видно по нижнему слою раскопа (СузыА), процветала шумерская культура, уровень погребального обряда которой был выше, чем в убейдской культуре 63. В следующих, более высоких уровнях, соответствующих культурам Урук (В), Джемдет-Наср (С) и раннединастическнм (Д) 64, развитие культа мертвых продолжалось. Эти захоронения содержали и вытянутые, и согнутые скелеты, которые, но мнению де Меккенема, помещали в могилы после разложения тел 6. Погребальная керамика обладает оригинальной формой, напоминающей корзины, и украшена магически-религиозными орнаментами и символами. На печатях имеются вылепленные из глины изображения животных и женских фигурок. В детских захоронениях найдены игрушки, как и в захоронении Варка IV культуры Урук в Южной Месопотамии. Таблички с надписями в этих ранних уровнях (А, В) не обнаружены.
Собственно, эламские таблички обнаружены в Сузах не раньше уровня С вместе с сосудами для хранения провизии и печатями периода Джемдет-Наср 66. Погребения становятся богаче, но остаются очень похожими на те, что находятся в нижних уровнях, хотя гончарных изделий в них немного. На уровне Д рисунки напоминают роспись на раннединастической красной керамике Месопотамии 67, а печати, булавки и металлические вазы подобны найденным в царских погребениях Ура и «А» захоронениях в Кише 68. Однако многокрасочность ваз наводит на мысль об их отношении скорее к Белуджистану, нежели к долине Евфрата.
В раннединастические времена в Шумере существовала, очевидно, довольно однообразная культура в горах Загрос — от Суз до Тепе-Джиян (около Нихавенд в Ва). Различия были заметны только на севере и юге. В культе мертвых преобладали династические влияния, что подтверждается характером захоронений. В пограничной с Месопотамией области Мусиан царские захоронения соответствуют шумерским традициям обожествления царей. В обоих регионах существовал несокрушимый институт священной царской власти. Но в какой из двух областей зародилась «династия» — остается лишь догадываться.
В четвертом тысячелетии до н. э. Иранское высокогорье явилось естественной колыбелью всех культурных достижений Древнего Востока. Возможно, здесь находился исток первой цивилизации Элам, и она вполне мог стать центром, чье влияние распространялось через Загросские горы — в Месопотамию, через Белуджистан и Гималаи — в Индию. Есть доказательства существования еще одного аванпоста этой же цивилизации на наносных закаспийских землях: в Западном Туркестане в Анау близ Ашхабада в 1904 г. ее следы обнаружил Пампелли ( Pumpelly). В Белуджистане была найдена индийская керамика, имевшая черты сходства с персидской (Хиссар I) 69.
Хотя события в Белуджистане, происходившие там до 3000 г. до н. э., все еще покрыты мраком неизвестности, но, видимо, именно в здешних небольших оседлых земледельческих общинах находились истоки индийской цивилизации. До возникновения упомянутых деревень на их месте существовали иранские поселения, такие как Сиалк или Джиян. Но кроме этих центров, находившихся на краю Персидской пустыни, в развитие городской культуры Мохенджо-Даро и Чанху-Даро на р. Инд и Хараппа на р. Рави, достигших расцвета в третьем тысячелетии до н. э., внесли свою лепту древние города долины Тигра и Евфрата. Таким образом, Белуджистан оказался соединяющим звеном между цивилизациями долины р. Инд, областей «Благодатного полумесяца» и Западного Ирана. Однако ни в Белуджистане, ни в Синде в полной мере не проявился «подлинный неолит», какой имел место в некоторых частях Европы, когда практиковали обработку земли, занимались скотоводством и делали глиняную посуду, но о металлах еще не знали. Все это относится к большей части Древнего Востока.
В уединенных горных долинах Белуджистана в изолированных земледельческих общинах (в Кетта, Нал, Колва и Зхоб) доисторическая культура была довольно однообразна, с незначительными различиями. Что касается гончарной техники в Персии, то для ее южных районов была характерна желтовато-коричневая керамика, а для северных — красная; черный рисунок по красному фону доминировал на севере, в долине Зхоб, а черный по желтокоричневому — на юге (Нал, Кетта, Кули, у Амри в Синде), где была обнаружена типологически самая ранняя керамика 70. Более поздняя была найдена у Нал в Южном Белуджистане в кургане, впервые описанном сэром Джоном Маршаллом (John Marshall)в 1904 г. 71Курган оказался некрополем, уже раскопанным в начале века (весьма ненаучным образом!) одним антикваром в поисках гончарных изделий. В 1925 г. там начал раскопки мистер Харгривз из «Археологического обозрения». Эти «первопроходцы» срыли западный склон кургана и обнажили каменные постройки, возможно, погребального назначения, т. к. они являлись частью некрополя, в котором было обнаружено около сорока групп захоронений, а в них — 270 погребенных черепов.
Очевидно, что в это время практиковалось несколько способов ингумации, но доминировало погребение по частям. Лишь один цельный скелет взрослого человека и три детских удалось обнаружить неповрежденными, в остальных захоронениях кости оказались разбросанными между глиняными горшками. Некоторые сосуды были заполнены землей, смешанной с костями или костными фрагментами. В одном сосуде находились две фаланги, в другом — частички двух малых ребер, в третьем — три плюсны и т. д. Неизвестно, положили их туда намеренно или они попали случайно. В том же захоронении найдены кости животных. В одной из могил в разбитой миске лежали пять мелких вазочек, кусочки ребер, часть кости таза и множество небольших косточек. Они могли принадлежать одному лицу, возможно, женщине. Помимо этих «частичных захоронений» обнаружены три полных погребения — взрослого и двоих детей, — произведенные в прямоугольные могилы, выложенные высушенным на солнце сырцовым кирпичом. В детских могилах найдены 16 бусин и хрустальная грушевидная подвеска. Взрослый был положен на левый бок, головой на запад, лицом на юг, его руки согнуты под углом 50°, что напоминает позу спящего. Утвари в этой могиле не имелось. Возле детской могилы находился череп и несколько костей с остатками ожерелья из 89 белых плоских бусин 72.