Позоръ на позорѣ! вздохнулъ государь, и прибавилъ громко: какъ же стоятъ дѣла?
Дѣла, ваше величество, идутъ превосходно, сказалъ дипломатъ, потирая руки.
Превосходно? переспросилъ государь съ удивленіемъ.
Разумѣется, ваше величество, члены конференціи, а въ особенности Австрія, твердо держатся четырехъ пунктовъ охранительной конвенціи.
И ты находишь, что дѣла идутъ превосходно? Да вѣдь такимъ образомъ миръ никогда не состоится!
Разумѣется! А развѣ ваше величество желаетъ мира? Спросилъ Нессельроде, наивно принявъ удивленный видъ.
Государь пристально на него посмотрѣлъ.
Пока Севастополь находится въ осадѣ?
Государь молчалъ.
Пока Севастополь еще держится?
Въ такомъ случаѣ я позволю себѣ предложить вашему величеству, дать мнѣ уполномочіе на принятіе четырехъ пунктовъ конвенціи.
Пока я живъ, никогда!
Пока не послѣдуетъ какой нибудь блистательной побѣды, которая дастъ намъ перевѣсъ, нечего и думать, чтобы союзныя державы отказались отъ этихъ четырехъ пунктовъ, въ особенности Австрія…
Неблагодарная Австрія, вѣдь я жь ее спасъ въ 1849 году оть гибели! Къ чему же теперь конференціи?
Я ужь позволилъ себѣ замѣтить, вашему величеству, что ни одна изъ воюющихъ державъ не желаетъ мира, а Австрія тѣмъ болѣе, хотя она еще не принимаетъ участія въ. военныхъ дѣйствіяхъ. Вашему величеству хорошо извѣстенъ девизъ моего друга Меттерниха, выжидать и ловить рыбу въ мутной водѣ. Въ глазахъ же народа, надо дѣлать видъ, что употребили всѣ способы, но…
Но?
Но что всѣ они рухнули передъ непреклонной волей вашего величества.
Что-жь теперь дѣлать?
Государь, я осмѣлюсь предложить вашему величеству въ свою очередь обратиться къ народу чтобы…
Опять это ненавистное слово!
Что дѣлать? замѣтилъ дипломатъ, пожимая плечами, надо послѣдовать примѣру сосѣдей… Союзники обращаются къ народу черезъ газеты…
И мнѣ такъ поступать?! Мнѣ брать примѣръ съ нихъ!
Нѣтъ, ваше величество, народъ черезчуръ мало читаетъ газеты, по своей неграмотности, но манифестъ, прочитанный во всѣхъ церквахъ съ амвона, доказывающій невозможность заключить мира, снова возбудилъ бы патріотизмъ…
Мысль хороша. Надо издать манифестъ, положимъ въ день новаго года…
Государь, это срокъ черезчуръ длинный, мало ли какія событія могутъ стать на перекоръ нашимъ планамъ! Мы и теперь имѣемъ отличный случай — четырнадцатое декабря, день восшествія…
День, когда я побѣдилъ картечью возставшихъ противъ меня, къ сожалѣнію это были мои собственные солдаты (послѣднія слова онъ произнесъ грустно и почти шепотомъ). Да, день хорошо избранъ. И такъ составь манифестъ, въ которомъ вырази что…
Четыре пункта конвенціи не совмѣстны съ честью Россіи.
Что…
Принять эти пункты было бы позоромъ для Россіи, которую союзники хотятъ унизить…
Да, прервалъ государь дипломата, ты понялъ, что я хочу сказать, значитъ манифестъ появится 14 декабря.
Дипломатъ низко поклонился, его обыкновенной хитростью было подсказывать государю свои собственныя мысли. Николай хваталъ ихъ на лету и присвоивалъ себѣ.
И такъ я напишу въ Вѣну князю Горчакову, что ваше величество твердо рѣшили продолжать…
Войну, пока у меня остался хоть одинъ человѣкъ, котораго могу послать на поле сраженія, пока я самъ чувствую въ себѣ силу сражаться и умереть!
Дипломатъ поклонился и продолжалъ:
Я напишу князю Горчакову, одному изъ главныхъ представителей русской партіи…
Въ моемъ государствѣ нѣтъ партій, прервалъ его Николай твердо и съ гордостью.
Графъ Нессельроде снова поклонился и продолжалъ:
Разумѣется, и такъ значитъ я напишу князю Горчакову, что рѣшительное желаніе вашего величества продолжать войну, пока блистательная побѣда не дастъ намъ ключъ къ миру; но тѣмъ не менѣе, пусть князь продолжаетъ затягивать переговоры, чтобы не мы ихъ прекратили, но вынудить къ этому нашихъ непріятелей.
Дипломатическія интриги, пробормоталъ гордый монархъ.
Что дѣлать, ваше величество? Наша игра скучная, но тѣмъ не менѣе умная, точно игра въ шахматы, въ которой выигрываетъ, умѣющій терпѣливо выжидать, сохранять полное хладнокровіе, и ловко обмануть своего противника.
Дипломатъ съ глубокимъ поклономъ собирался удалиться, но государь, чувствуя что на этотъ день побѣда осталась за его министромъ, хотѣлъ хоть чѣмъ нибудь его унизить.
Николай любилъ вмѣшиваться даже въ самыя интимныя дѣла своихъ приближенныхъ.
Постой, мнѣ надо съ тобой еще кое о чемъ поговорить, крикнулъ ему царь.