Гдѣ солдатъ, котораго только что осматривалъ тайный совѣтникъ Мандтъ?
Караульный офицеръ указалъ на солдата, лежавшаго на койкѣ. Онъ спалъ и его грудь мѣрно вздымалась во снѣ.
Достаточно было одного взгляда, чтобы священникъ сразу замѣтилъ необычайное сходство съ государемъ.
Какъ фамилія этого солдата? спросилъ онъ офицера.
Его зовутъ Савельевъ, отвѣчалъ тотъ.
Савельевъ? повторилъ священникъ, потомъ онъ прибавилъ про себя:
Я не ошибся! это онъ! Вѣдь такъ зовутъ солдата, у котораго нашли бумаги, которыя я передалъ государю. Капитанъ потрудитесь оставить меня наединѣ съ этимъ солдатомъ. Я долженъ съ нимъ поговорить.
Офицеръ съ поклономъ удалился.
Священникъ подошелъ къ нему и положилъ на его плечо руку.
Савельевъ! назвалъ онъ громко.
Но тотъ продолжалъ равномѣрно и спокойно дышать.
Савельевъ! повторилъ священникъ, и потрясъ солдата за правую руку. Должно быть правая рука у него еще сильно болѣла, такъ какъ онъ вскрикнулъ и открылъ глаза
Что отъ меня надо? спросилъ онъ, но замѣтивши пресвитера онъ вскочилъ и попросивъ благословенія у священника поцѣловалъ съ уваженіемъ его руку.
Пресвитеръ благословилъ его и продолжалъ:
Ты солдатъ Савельевъ?
Солдатъ молча сдѣлалъ утвердительный знакъ головой.
Ты былъ опрокинутъ лошадью государя?
Солдатъ снова знакомъ головы отвѣчалъ утвердительно на вопросъ священника.
У тебя былъ револьверъ въ рукѣ?
Да, отвѣтилъ солдатъ.
Что ты хотѣлъ съ нимъ сдѣлать!
Я хотѣлъ убить государя!..
Убить государя?! воскликнулъ Бажановъ въ ужасѣ.
Да! а потомъ самого себя! добавилъ спокойно солдатъ.
Несчастный! Зачѣмъ же это двойное убійство? Что тебя на это толкнуло?
При этомъ вопросѣ солдатъ упалъ на колѣни, глаза наполнились слезами.
Въ чемъ я никогда бы ни передъ кѣмъ не сознался я покоюсь тебѣ, батюшка. Вѣдь ты, какъ священникъ источникъ утѣшенія и милосердія.
Онъ схватилъ пресвитера за руку и оросилъ горячими слезами.
Бажановъ поднялъ его и сказалъ:
Садись и разскажи мнѣ свою исповѣдь. Вѣдь только какія нибудь ужасныя мысли могли тебя довести до такого страшнаго рѣшенія!
Охъ, батюшка, я много перестрадалъ!
Богъ намъ посылаетъ страданія въ видѣ испытанія. Смиреніе и молитва даютъ намъ утѣшеніе въ горѣ, а никакъ не преступленіе. Садись же и разскажи мнѣ свое прошлое, чтобы я могъ тебѣ передать утѣшеніе церкви.
Солдатъ разсказалъ ему свою печальную судьбу, начиная съ того, какъ выросъ сиротой въ Гатчинскомъ воспитательномъ домѣ; какъ онъ мечталъ сдѣлать себѣ карьеру, ставъ солдатомъ; и, наконецъ, какъ за сочувствіе золотымъ мечтамъ Петрашевскаго онъ попалъ въ Сибирь. Онъ описалъ свой побѣгъ изъ Сибири; про то какъ сражался подъ русскими знаменами, напрасно, надѣясь, цѣною крови искупить свой проступокъ; какъ его генералъ самъ хлопоталъ о помилованіи но безъуспѣшно; какъ его товарищи не желая отправлять въ Сибирь, какъ преступника, дали ему возможность бѣжать; какъ вмѣсто того, чтобъ перейти къ непріятелю, онъ предпочелъ пройти не одну сотню верстъ, чтобы дойти до Петербурга въ надеждѣ вымолить себѣ прощеніе у государя. Упомянулъ такъ же, какъ онъ встрѣтилъ и полюбилъ Наташу, какъ онъ однажды утромъ явился къ Курдюбекову и нашелъ его павшимъ отъ руки неизвѣстнаго убійца и что съ тѣхъ поръ онъ не можетъ отыскать Наташу. Сказалъ такъ же, что случайно встрѣтилъ цыганку Марфушу, которая ему призналась, что она его бабушка. Что съ тѣхъ норъ, какъ онъ утратилъ Наташу онъ и день и ночь ее отыскивалъ и наконецъ въ полномъ отчаяніи и почти лишившись разсудка, рѣшилъ убить того, кого считалъ виновникомъ всѣхъ своихъ бѣдъ, а потомъ покончить и съ собой. Онъ не хотѣлъ вѣрить, что государь его отецъ! Родительское сердце узнало бы сына и подъ солдатской шинелью.
Священникъ со вниманіемъ слушалъ исповѣдь Савельева. Онъ зналъ всю выгоду, которую можно будетъ почерпнуть если привести государю сына его любовницы, Маріи Ассеньковой, которую онъ и до сихъ поръ оплакиваетъ.
Когда солдатъ окончилъ свой разсказъ, священникъ всталъ и сказалъ ему, кладя руку на плечо:
Терпѣніе и смиреніе, сынъ мой! Молись Богу! быть можетъ тебя ждетъ лучшее будущее, которое тебя вознаградить за всѣ твои испытанія. Но никому не говори о твоихъ преступныхъ замыслахъ, ни о томъ, что ты узналъ отъ цыганки, что, впрочемъ, вѣроятно ни что иное какъ рядъ выдумокъ. Слышишь ли, никому не говори!
А Наташа? сказалъ солдатъ. Гдѣ Наташа? Бѣдная дѣвушка, гдѣ она г
Наташа найдется! Но если ты хоть кому ни- будь скажешь о своемъ бывшемъ намѣреніи, или о своей мнимой тайнѣ, это будетъ твое горе и погибель, а Наташа на вѣки для тебя пропадетъ.