Разбойникъ тотчасъ узналъ говорившаго.
Алексѣй Александровичъ, ради бога пустите меня! умолялъ онъ, вѣдь каждая минута промедлѣнія увеличивала разстояніе между нимъ и бѣглянкой.
Ага?! Ты меня знаешь дружечекъ? возражалъ Алексѣй Александровичъ. Это былъ тотъ самый приставъ, котораго похищали англичане и который за недосмотръ былъ переведенъ изъ Выборгской части въ Ямскую. Покажите-ка свою рожу! и онъ поближе привлекъ къ себѣ разбойника.
Ба! Да это Петровичъ! сказалъ онъ разсмотрѣвши забрызганное кровью лицо негодяя. Ба! да что у тебя за рожа? Должно быть опять гдѣ нибудь накуралѣсилъ?
Алексѣй Александровичъ, не задерживайте меня, необходимо…
Отправляться со мной въ часть, вотъ что тебѣ необходимо сдѣлать, братъ, и даже не умывшись.
Алексѣй Александровичъ, я вамъ дамъ пять сотенныхъ…
Сейчасъ?
Да, сейчасъ.
Значитъ, они при немъ и я ихъ у него отберу въ части, подумалъ достойный приставъ. По-томъ онъ прибавилъ, указывая на кучера:
Невозможно братецъ, въ части посмотримъ, что можно будетъ для тебя сдѣлать. Ты, вѣдь, братъ, знаешь, что я всегда готовъ тебя помочь.
Алексѣй Александровичъ, умоляю васъ, отпустите меня, а не то случится большое несчастіе…
Ага, ты думаешь, дядюшка Петровичъ? сказалъ приставъ, толкая кучера.
Въ одно мгновеніе, прежде, чѣмъ разбойникъ успѣлъ опомниться, кучеръ накинулъ на него петлю, которая была, по обыкновенію, припасена, на всякій случай, и въ тоже время приставъ подалъ сигналъ свисткомъ.
Слушаюсь! раздалось съ сосѣдняго поста.
Приставъ снова свистнулъ.
Черезъ минуту городовой стоялъ подлѣ своего начальства, а негодяй напрасно искалъ въ карманѣ ножъ, оставленный въ ранѣ Макарова.
Вязать его! приказалъ приставъ городовому.
Сейчасъ ваше высокоблагородіе я сбѣгаю за веревками въ участокъ.
Возьми пока возжи и свяжи покрепче этого молодца. Таковъ былъ приказъ пристава. Онъ не любилъ оставаться наединѣ съ разбойниками, сила и рѣшимость которыхъ были ему хорошо извѣстны. Въ участкѣ возжи замѣнишь веревками.
Городовой крѣпко скрутилъ Петровичу руки за спину.
Теперь садись на извощика и хорошенько держи молодца, продолжалъ приставъ, потомъ обращаясь къ кучеру: я полагаю, что ему теперь не нуженъ галстукъ, не смотря на морозъ онъ не простудится.
Кучеръ снялъ петлю съ шеи негодяя, когда тотъ уже хрипѣлъ:
Алексѣй Александровичъ, я этого отъ васъ никакъ не ожидалъ.
Эхъ, голубчикъ, мало ли чего не бываетъ, чего мы не ожидаемъ, поэтому незачѣмъ и думать.
Городовой втащилъ разбойника въ карету, посадилъ подлѣ себя и крѣпко держалъ своими желѣзными руками. Вдругъ лучъ луннаго свѣта освѣтилъ лицо арестованнаго, солдатъ вскрикнулъ въ ужасѣ:
Ваше высокоблагородіе, у него вся рожа въ крови.
Дуракъ, возражалъ спокойно приставъ, ты это только теперь замѣтилъ, вотъ какъ ты исполняешь свою службу?! Пошелъ въ часть, приказалъ онъ кучеру. Петровичъ мрачно озирался, но не произнесъ ни слова. Онъ не могъ признаться въ причинѣ своего бѣга, такъ какъ этимъ онъ выдалъ бы только что совершенное убійство.
Въ этотъ промежутокъ времени обѣ особы, которыхъ преслѣдовалъ Петровичъ, ушли далеко. Наташа, которой страхъ и отчаяніе просто дали крылья, уходила все далѣе и далѣе отъ своего преслѣдователя Товарова, такъ какъ это былъ онъ.
Какъ читателю уже извѣстно, Товаровъ покинулъ, знакомый намъ Ренскій погребъ, вмѣстѣ съ своимъ двоюроднымъ братомъ. По своему обыкновенію Макаровъ не сказалъ ему ничего о цѣли своего предпріятія, а только приказалъ:
Иди со мной!
Въ глубинѣ души Товаровъ не былъ золъ, а только слабохарактеренъ, а слабохарактерность часто ведетъ къ пороку. Въ другомъ кругу, онъ, пожалуй, былъ бы любимъ и уважаемъ, но теперь его ненавидѣли и призирали. Едва достигнувъ девятнадцати лѣтняго возраста, онъ покинулъ военное училище и былъ посланъ на Кавказъ въ гарнизонъ. Быть въ гарнизонѣ вообще не весело, а жить въ тѣ времена въ маленькихъ крѣпостяхъ на Кавказѣ, отрѣзаннымъ со всѣхъ сторонъ немирными черкесами, было совсѣмъ скучно. Офицеры были лишены положительно всякаго общества и чтобы разогнать скуку были вынуждены обращаться къ картамъ и водкѣ. Товаровъ, вмѣстѣ съ прочими такъ же предался игрѣ и вину. Весной Товаровъ взялъ отпускъ для купанія въ Кисловодскѣ. На эти воды всегда собиралось пропасть офицеровъ, по большей части старыхъ служакъ, имѣющихъ единственнымъ средствомъ къ жизни карточную игру, или вѣрнѣе сказать шулерство. Эти господа скоро забрали Товарова въ свои сѣти и обобрали дочиста и безъ того не большое его состояніе. Не будучи въ состояніи жить на жалованіи, онъ вышелъ въ отставку и вернулся въ Россію, гдѣ сразу попалъ въ компанію своего двоюроднаго брата Макарова и съ нимъ вмѣстѣ быстро прошелъ всю школу порока.