— Пусть вот тут в книге учёта распишется.- потребовал кладовщик.
— Я это, не умею.- честно признался Рон.
— Давай я распишусь, время не терпит.- заявил кретор и, поставив подпись, вытолкал Рона на улицу.
— Давай за мной и не отставай. — На ходу вручая книжку, проговорил офицер.
— А это что? — принимая документ, поинтересовался Рон.
— Документ твой, боец Рощин Антон Смолявич.- ответил кретор.
— Понятно, а кладовщик сказал, что меня списать должны.
— А главврач уверена, что ты здоров как бык, о чём соответствующая бумага лежит у меня в планшете, печатью заверенная.
— Здоров, это хорошо, только я себя вторые сутки как помню. Проблем не будет?
— Будут — решим. Воюешь ты отменно, так что доверься своему командиру, и всё у нас будет прекрасно.
Шли они часа полтора, пока не вышли к полуразрушенной деревне, так сказать, на отдых и переформирование. В общем, тут лейтенанту выделили новых бойцов в количестве двадцати пяти человек, всех накормили, помыли в баньке и устроили отдыхать на сеновале без права шастать по деревне и приставать к вдовам и девицам.
Три дня взвод кретора Лесного отлёживался, отсыпался и отъедался, глядя на спешащие к фронту свежие части. Тут Рон впервые увидел кавалерию с саблями и пиками, паровые бронеавтомобили, да и артиллерию наконец стали подтягивать. На этом отдых закончился, и они влились во вновь сформированную роту и двинулись к фронту.
За время отдыха Рон услышал немного названий из местной географии, но актуальной роли это не играло, поскольку войска шли в наступление, и впереди их ждал штурм укреплённой высоты, отчего состояние боевых товарищей было далеко от радостного. Рон тоже волновался, потому что не исключал ситуацию, когда что-то может пойти не так.
Взводный усиленно выстраивал дружеские отношения, явно догадываясь, что боец Рощин раскусил все его мотивы и внутренне материт ушлого кретора за подставу с передовой. Прямо это Рон не говорил, но Лесной всё равно чувствовал себя виноватым. Но инстинкт самосохранения штука сложная и с высокой моралью дружит только на страницах книг или в патриотически снятых фильмах. Знал бы Рон местную жизнь чуть лучше, можно было бы попытаться податься на поиски места силы, но сейчас точно не та ситуация.
Пушки заговорили с рассветом, и первой в бой ринулась кавалерия, ну а им дали время на раскачку минут сорок, и, получив боеприпасы, сухари и по паре банок консервов, они тронулись в пробитую кавалерией брешь.
Воевали до глубокого вечера, и от взвода осталось девять человек. Доблестный кретор тоже ушёл в минус, словив своей хитрой головой пулю, а такое не лечится. Рон же облегчённо вздохнул, поскольку единственный свидетель его необычности успешно помер, а ему оставалось латать дырки на форме и думать, как жить дальше, ведь потерявший память боец сам не может вспомнить, что можно подойти к врачам и затребовать комиссование. В медсанбат нужно умудриться загреметь, а добровольно ловить пулю очень не хотелось. Ждать, что на его потерю памяти среагируют окружающие и покажут его медикам не приходилось, у медиков постоянный завал, а парень цел и воюет успешно, вот пусть и дальше делает свою работу. В качестве утешения есть возможность немного запастись дарами войны, мало ли, как оно там дальше сложится.
Каким-то чудом во всей этой кутерьме и неразберихе наткнулись на полевую кухню. Тут то и появился дежурный офицер, который с довольным видом направил их на сборочный пункт, но пожрать не позволил.
Уставшие, голодные и злые они ещё пару часов плутали в поисках сборочного пункта. Повезло, что тут готовили круглосуточно, и удалось поесть горячего и три часа поспать. Дальше приписка к новому взводу, пополнить боеприпасы, сухой паёк и вперёд на штурм небольшого посёлка в восьми километрах от той самой укреплённой высоты.
Сам посёлок защищала одна стрелковая рота, что по мнению Рона была глупость несусветная. Защитники умирать не хотели, и как только ротный закончил свой героический путь, оставшиеся бойцы противника предпочли отступить.
Насладиться вкусом победы не вышло, поступил приказ придвинуться к первой линии обороны врага и окопаться. Всё бы ничего, но с возвышенности они теперь как на ладони, чем и пользуются наводчики и артиллеристы противника.
Рон окапывался со скоростью, что любой крот обзавидуется. Воздушные лезвия незаметно рыхлили землю, а ему только и оставалось, что выкидывать её.
Выкопав окоп, он принялся копать траншею, и если бы не его возможности, тот ещё семь раз мог отправиться в мир иной. А ещё он почувствовал, что на вершине этой самой возвышенности находится место силы, на которое ему нужно попасть, чтоб ещё раз испытать удачу с переходом или, на самый крайний момент, создать себе несколько слов со скрытыми возможностями, правда, чтоб добраться до вершины, нужно преодолеть шесть рубежей обороны, но ведь у него есть портальные переходы, а тут достаточно будет применить переход второго уровня и оказаться где-то совсем рядом с вершиной.