Внезапная смерть Николая I (18 февраля 1855 г.; даты событий, происходивших в России, приводятся по старому стилю, событий, происшедших за границей — по новому) порождает в России множество надежд, иллюзий, но отнюдь не приводит к немедленному взлету общественного движения. Многими современниками отмечалось, что переломной датой был не 1855, а скорее 1856 год. «Кто не жил в пятьдесят шестом году в России, тот не знает, что такое жизнь», — писал Л. Н. Толстой в «Декабристах». Герцен в предисловии «От издателя» ко второй книге «Голосов из России» отмечал «резкую и замечательную» разницу тона статей, написанных в 1856 г., по сравнению со статьями 1855 г. (XII, 331).
Тем не менее «Полярная звезда» была задумана сразу же после смерти Николая I. Под напечатанным отдельной листовкой «Объявлением о „Полярной звезде“» стоит дата — 25 марта 1855 г., но, возможно, что Герцен специально — для друзей, которые поймут, — поставил под «Объявлением» день своего рождения. Самое первое же известное упоминание о «русском журнале под названием „Полярная звезда“» содержится в письме Герцена Ж. Мишле от 31/19 марта 1855 г., т. е. Через 29 дней после смерти Николая I. Отметим, что в «Объявлении» уже приводится содержание 1 тома «Полярной звезды», т. е. само «Объявление» — результат немалой подготовительной работы. В одной из статей II книги «Полярной звезды» Герцен писал, что идея периодического обозрения ему пришла в голову «на другой или третий день после смерти Николая» (ПЗ, II; 2536 Курсив мой. — Н.Э.).
У «Полярной звезды» Герцена и Огарева удивительная историческая судьба. Почти всем она известна: когда в 1964 г. московским школьникам-участникам телевизионной викторины показали титульный лист с изображением профилей пяти казненных декабристов, ребята чуть ли не хором воскликнули: «Это „Полярная звезда“!» Почти в каждой статье и книге, посвященной Герцену, Огареву, революционной печати в России, «Полярная звезда» обязательно упоминается.
Но с другой стороны, за столетие появилось всего несколько статей, специально посвященных истории этого замечательного альманаха. Подлинных изданий «Полярной звезды» не видали даже многие историки.
Одно из самых знаменитых революционных изданий прошлого века, таким образом, едва ли не самое неисследованное, таинственное. Многие обстоятельства истории «Полярной звезды» не раскрыты. Не расшифрованы имена подавляющей части тайных корреспондентов, с большим риском передававших ценные сведения и материалы из России в Лондон для «Полярной звезды», «Колокола» и других Вольных изданий.
Историки русского освободительного движения о декабристах знают довольно много из материалов судебного следствия и воспоминаний. Многие деятели народнического и пролетарского движения могли поделиться своими воспоминаниями после Октября 1917 г. Зато исследователи, которые занимаются революционным поколением 50–60-х годов XIX в., часто испытывают недостаток материалов: правительство ничего не добилось от Чернышевского, Н. Серно-Соловьевича и многих других революционеров, не сумело добраться до Герцена. Выдающиеся борцы той эпохи унесли с собой в могилу немало важных тайн. В частности, бесследно исчезла значительная часть архива Вольной русской печати и вместе с нею имена многих ее тайных корреспондентов.
Перед самой Великой Отечественной войной советский исследователь М. М. Клевенский составил список тех сотрудников и корреспондентов Герцена и Огарева, которые открылись за 80 лет — с 60-х годов XIX в. до 40-х годов XX в. В списке Клевенского было ровно 100 человек, в том числе 91 корреспондент Вольной печати, способствовавший появлению примерно 130 статей и заметок в «Колоколе», «Полярной звезде», «Голосах из России» и других изданиях7. Между тем только в одном «Колоколе» было напечатано или использовано около полутора тысяч корреспонденций. После войны в СССР были доставлены сохранившиеся за границей архивы Герцена и Огарева (составившие затем 4 тома «Литературного наследства» общим объемом более 3500 страниц), но число статей «без автора» напечатанных в Вольной прессе, уменьшилось после этого ненамного.
Найти имена тайных корреспондентов Герцена и Огарева, узнать их судьбу очень важно.
Во-первых, этого требует историческая справедливость. Корреспонденты не искали славы. Каждая статья и заметка могла быть оплачена крепостью и Сибирью. Без этих людей, их решимости, риска, героизма Вольная типография не могла бы существовать.
Во-вторых, от статей и корреспонденций, помещенных на страницах Вольной печати, идут пути к еще не раскрытым страницам истории целого революционного поколения, тайные же корреспонденты «Полярной звезды» имеют отношение одновременно к двум крупнейшим революционным поколениям — дворянскому и разночинскому. Ведь именно в «Полярной звезде» в 50–60-х годах XIX в. впервые увидели свет крамольные стихи Пушкина, воспоминания декабристов, секретные материалы о петрашевцах и других запретных именах 20–50-х годов.
* * *