Алексей Крученых, Иван Клюн, Казимир Малевич
Тайные пороки академиков
Озонатор (электрический переносный вентилятор)
Сонные свистуны
Случай-игра тормошат запуганного человека, жажда наживы стерла все лица как рельсы трамвая и 16 дюймов кажутся новее и одушевленнее!
Одно живое!..
Уйти из города в лес символов и шептать дорогие имена, сместь великую грязь нахлынувшей злобы и скользить в лодке гордого одиночества…
Злоба дня – что может быть мудрее этого слова? все однодневное не вечное – зло!..
Только, – ядовитая муха толпы не превратится-ли в скорпиона безлюдья?
Уже уходили в пустыни горевшие тоской от современности и пошлости – попытки не новые – еще старее результаты!..
. . . . . . . . . .
В нашей литературе уход явно обозначился с «Демона».
Это он мурлыкая (хотя воображая что плачет и проклинает):
и на другой лад:
Надо быть гордым и независимым – так гнусявит и прокаженный бес символизма:
«Это нектар отчаяния… искристая нега жестокости и борьба за божественную власть» – так захлебываясь уверяет критик (Закржевский «Лермонтов и современность»).
Покричат: «отчаянье! отчаянье!» – и хорошо им делается как от удовлетворенного самолюбия!
И носятся со обоими страданиями и душею как барышни с прической… Только порою в пустыне как то не уютно:
а пастух бросает в эти слова бесшабашный мяч:
Смертельному отчаянью мешают то ад то гармошка!., не сумел победить современность не мог жить с другим, вдвоем, но еще хуже пожил в одиночку – куда пойти?
думая было одни мужиком стать – но это грубо и трудно…
Чем бы жизнь онездешять? барышни? или гордые светские красавицы? но с ними тоже тяжело, слабенький человек от них и в пустыню убежал!
Все это так реально!
Надо преобразить жизнь мечтой, кстати и обстановка настраивающая: в почвой пустыне только холодные, вечно недоступные звезды да морская волна ласкающая как мертвая рука –
любят уединенные и студеный ручей, уснувшие водоемы, вечерние парки под серой вуалью и застывшие точно из слоновой кости здания (картины и поэзия Борисова-Мусатова, симфонии А. Белого, стихи Кузмина о старине и проч.).
Или шелестящие камыши
гнездятся там гады там змеи шипят
и посреди них – русалка у которой глаза – тоскующие цветы…
«грехами молодости» пахнет, а он воображает – стихи…
Совсем холодными да одинокими не могут быть и в пустыне, а сгореть боятся (таково напр. признание Гоголя, А. Белого и др.).
И вот приходится мечтать
или другими словами:
не любовь а влюбленность, допускающая лишь поцелуй – как поучает хлопотливая Гиппиус…
И теплится неугасимый огонь в келии пустынника
И переблескивают глаза величиной в серебряный рубль – почему именно этот размер? –
И дева о которой мечтают – это конечно не реальная грубая барышня или цыганка, а воздушное доброе создание
ты молчишь не любя… в любви этих мечтателей должна быть безнадежность и недоступность –
из могилы голое этих мертвецов… и та, о которой мечтают, не женщина хотя как бы и женщина, с телом русалки, что бело как светящийся фарфор не покрытый глазурью, и глазами полными лазурного огня.
или как говорит современный пустынник о своей недоступной даме: