Далее. Николаи пишет, что в мирное время немцы не имели в странах Антанты прочно заложенной и налаженной агентурной сети. Но несколькими строками ниже он заявляет, что агент немецкой разведки во время войны состоял комендантом одной крепости, хотя, правда, во время войны в нем заговорили «национальные чувства» и на предложение немцев сдать им крепость он ответил отказом.
В отношении России Николаи категорически утверждает, что немцы к началу войны в ней ничего серьезного не имели. Но это, конечно, неверно. Даже по данным слабенькой царской контрразведки немцы в России еще задолго до войны имели хорошо и прочно заложенную агентурную сеть. Так, французская контрразведка установила в 1916 году, что германские страховые общества поддерживают тесную связь со страховыми обществами России. Эти последние, под благовидным предлогом [35] перестраховки, совершенно открыто пересылали страховые бордеро в Германию. По этим бордеро немецкая разведка имела полную картину русской военной промышленности, военного судостроения и проч.
Во время войны русской контрразведкой было обнаружено довольно внушительное количество агентов немецкой разведки среди офицерства русской армии, до чина генерала включительно, напр., полковник Артур Штюрмер (повешен в начале 1916 г.), полковник или генерал Иванов; вообще до марта 1916 г. на одном лишь Юго-Западном фронте было обнаружено 87 австр. и немецких шпионов. Ясно, что в эту работу они были втянуты еще в мирное время.
Николаи отрицает виновность казненного русскими в качестве немецкого шпиона жандармского подполковника Мясоедова. Он склонен утверждать, что дело Мясоедова аналогично делу Дрейфуса во Франции только с гораздо более трагичным финалом. Правда, дело это крайне темное и запутанное. Но, судя по тем материалам, которые появились в печати и которые имели целью доказать полную невиновность Мясоедова, получается, наоборот, впечатление, что он действительно имел связь с немецкой разведкой.
Николаи молчит также о роли немецкой разведки в разных великосветских и придворных салонах Петрограда. Но русская контрразведка имела определенные сведения о том, что эти салоны, как в мирное время, так и во время войны использовались немцами в целях разведки.
Он так же ничего не говорит о роли в немецкой разведке того громадного количества немецких колонистов, состоящих в двойном подданстве, которыми были наводнены русские пограничные с Германией области и районы крепостей.
А задачи их и роль хорошо известны.
Николаи ничего не говорит также и о том, как его молодцы обрабатывали Распутина. И. В. Гессен по этому поводу передает следующее заявление А. Н. Хвостова, царского министра внутренних дел (от февраля 1916 г.).
«Я прежде не вмешивался в его (Распутина) поведение, но [36] потом убедился, что он принадлежит к международной организации шпионажа, что его окружают лица, которые состоят у нас на учете и которые неизменно являются к нему, как только он вернется из Царского, и подробно у него все выспрашивают».
Если припомнить отношения Распутина с царским двором, то можно легко себе представить, какую ценность он представлял собой для немецкой разведки.
Так мы имеем также неопровержимые данные о том, что сам Вильгельм II не только интересовался результатами своей разведки, не только давал ей руководящие указания и задания, но даже сам не брезговал заниматься разведкой в тех кругах, куда другим его разведчикам проникнуть было невозможно. Он «обрабатывал» монархов, президентов и придворные круги разных стран, и, нужно сказать, довольно успешно. Он, не стесняясь, пишет Николаю Романову, что президент Америки Рузвельт его «осведомил о том-то и том-то», что «мать императора (Николая) постоянно сообщает мне все» и т. д.
В августе 1905 года, во время посещения английским флотом германских вод, он отдает приказ своему флоту «неотступно следовать за британским и, когда тот встанет на якорь, остановиться вблизи, дать им (англичанам) обед, напоить их елико возможно и выведать у них, что нужно, а потом уйти». Об этом своем плане Вильгельм по секрету сообщает Романову.
Вильгельм почти в каждом письме сообщает Николаю Романову те или иные «агентурные новости». То они из «частного источника», то «из источника заслуживающего полного доверия», то «от знакомого и преданного немца, посланного мною следить за Антантой», то газетные сведения, журнальную статью такого-то влиятельного лица и т. д. и т. д. Вильгельм под псевдонимом сам пишет статьи военно-политического характера в газетах с целью инспирации своих соседей. Он сам выбирает и посылает в другие страны своих представителей, дает характеристики нужным и ценным для него людям, устраивает их. Сам он назначает военных атташе в нужных ему странах и поддерживает с ними связь лично.
Больше того. Он так ловко изо дня в день «обрабатывает» [37] Николая Романова, что тот по его указке назначает своими министрами, послами, военными атташе, губернаторами пограничных с Германией губерний и т. д. желательных для Вильгельма лиц. Последний открывает на границе с Россией госпитали, обставляет их безукоризненно во всех отношениях, завлекает туда под благовидным предлогом — лечения русско-подданных, — и его разведчики выведывают от них все, что им нужно. Для полезных ему русских офицеров и сановников он не жалеет орденов, денег, ласки и представляет их в глазах Николая Романова самыми преданными последнему подданными.
У Вильгельма любой разведчик может поучиться собиранию нужных сведений. Он подробно изучает людей, нащупывает их слабые стороны, на которых искусно играет. Так, например, по отношению к Николаю Романову он применяет следующий прием. Ему во время русско-японской войны нужно было ослабить русские войска на немецкой границе и узнать, какими войсками Романов намерен усилить свою Дальневосточную армию. Прямо вопроса он не ставит, ибо это будет нескромно, и Николай может не дать прямого ответа. Поэтому он тянет последнего, что называется, за язык. Он пишет ему дипломатическое письмо, в котором указывает на количество дивизий на Дальнем Востоке у Японии и у России. Чтобы получить перевес над японцами, он предлагает Романову отправить на Дальний Восток еще столько-то дивизий. При этом Вильгельм ясно намекает, что дивизии эти нужно взять с немецкой границы. Понял ли Николай Романов заднюю мысль Вильгельма — не известно, но факт тот, что на Дальний Восток действительно были отправлены некоторые части с немецкой границы и при том так: из одного корпуса выхвачена артиллерия, из другого бригада пехоты, саперная команда и т. д. Этим боеспособности расположенных на германской границе корпусов был нанесен чувствительный ущерб.
Таким образом, цель Вильгельма была достигнута: русские войска на германской границе были ослаблены и пока что неопасны.
Вильгельму выгодно было поссорить Россию с Францией [38] и Англией. Он тщательно подбирает факты и фактики, дает им свое освещение и со своими выводами преподносит их Николаю Романову. Когда же все это действует на Николая Романова недостаточно сильно, Вильгельм начинает систематически играть на его самых слабых струнках. Он ему пишет: Франция, мол, республика, Англия — либеральная монархия. Они хотят уничтожить монархию в России и Германии, поэтому дают у себя убежище революционерам последних. Следовательно, — никакой дружбы с этими странами, лишь Россия и Германия должны быть в дружбе и действовать сообща против Антанты. И эту своеобразную обработку Николая Романова Вильгельм продолжает в каждом своем письме.
Мы, конечно, далеки от того, чтобы утверждать, что все это делал и писал только лично сам Вильгельм, что все это плоды его мысли. Нет, за его спиной безусловно скрывалась и его устами говорила немецкая разведка (ген. Ведель) и дипломатия, — а Вильгельм являлся их послушным и довольно талантливым исполнителем.
Такого рода примеров можно привести довольно много, и вряд ли Николаи сможет их опровергнуть.
Ошибка немецкой разведки, повлекшая за собой в начале войны некоторое ее расстройство, заключалась в системе построения агентурной сети, а именно в том, что немцы базировались главным образом на своих соотечественниках и даже во сне не допускали возможности того, чтобы царское правительство уже в первые дни войны оказалось способным запрятать их почти поголовно по тюрьмам и в Сибири. Однако немцы быстро от этого удара оправились, связались с уцелевшими агентами и работа пошла. Николаи об этом упорно молчит, не желая выдавать всем известного секрета построения немецких разведывательных организаций.