– Если я скажу тебе, чего мне сейчас больше всего хочется, то, почти уверен – ты покраснеешь.
– Я и так покраснею, если ты будешь смотреть на меня таким сладострастным взором, – отозвалась она, улыбаясь.
– Мою первую мысль ты уже угадала, но у меня есть и вторая.
– Ох, Себастьян, воздух Парижа производит на тебя такое действие, что я перестаю узнавать собственного мужа!
– Ты не хочешь узнать мою вторую мысль? – снова спросил он, слегка касаясь под столом своим коленом бедра Марии Алехандры.
– Ну, говори, говори… если тебе так хочется об этом сказать.
– Наш пансион находится слишком далеко, зато прямо напротив этого кафе есть маленькая, уютная гостиница, где нас ждёт чудесный номер с видом на Монмартр, удобная постель и свежие, крахмальные простыни… И всё это удовольствие можно снять всего на два или три часа.
– Интересно! – воскликнула Мария Алехандра, шутливо вскидывая брови. – А ты говорил, что был в Париже совсем ребёнком! Ничего себе, детские воспоминания…
Себастьян слегка смутился.
– Это не воспоминания, – не слишком уверенно объяснил он, – мне рассказывал об этом Луис Альфонсо, который знал толк в подобных делах.
– И ты оказался его достойным учеником! – притворно вздохнула Мария Алехандра и, немного помедлив, добавила: – Только, пока ты будешь заказывать этот номер, я подожду тебя на улице, а потом ты меня позовёшь.
Себастьян поцеловал её руку и помог выйти из-за стола. Выйдя из кафе, они пересекли улицу и, пока Мария Алехандра разгуливала по тротуару, делая вид, что рассматривает витрину магазина грампластинок и компакт-дисков, Себастьян скрылся в подъезде гостиницы. Через десять минут он показался в дверях и с самым сияющим видом махнул ей рукой. Она подошла поближе, муж обнял её за талию и повёл внутрь. Как ни старалась Мария Алехандра придать себе самый независимый вид и не обращать ни на кого внимания, в один момент она всё же не удержалась и, проходя через холл к лифту, бросила на портье быстрый и испуганный взгляд. Но этот пожилой француз с пышными, завитыми усами, улыбнулся ей такой лукавой и добродушной улыбкой, что она сразу повеселела и едва сдержалась от того, чтобы в ответ не показать ему язык.
В номере, действительно, было очень уютно и, благодаря кондиционерам, прохладно. Они быстро разделись и – как и вчера – отправились вместе в душ, где принялись ласкать друг друга лёгкими, дразнящими прикосновениями, шелковистыми от ароматного мыла «Камэй». Затем Себастьян вытер её досуха и, подняв на руки, перенёс в спальню и положил на кровать. Мария Алехандра, полузакрыв глаза и чувствуя невероятно пленительную истому, наблюдала за всеми движениями мужа. Но, вскоре, его умелые руки и губы привели её в такое состояние, что она словно бы растворилась в необыкновенно-остром блаженстве, исторгавшем счастливый крик из её полуоткрытых губ. На какое-то мгновение она вдруг вспомнила о том, где находится и, чтобы сдержать этот крик, впилась зубами в сильное плечо мужа…
– Спасибо тебе за эту награду, – шутливо заметил он, спустя полчаса, когда они, ничем не прикрытые, устало раскинулись на постели, внимательно изучая расписной потолок, с которого в них целился из своего лука озорной Амур. – Такой укус для настоящего мужчины драгоценнее любого поцелуя.
– Будешь говорить глупости, я тебя ещё не так укушу, – сердито буркнула она, и неожиданно для самой себя, спросила вслух о том, о чём подумала за полминуты до этого. – А что, Дельфина тебя никогда не кусала?
– Почему ты об этом спрашиваешь? – сразу помрачнел Себастьян. – Неужели ты даже в такие прекрасные минуты, не можешь думать только о настоящем, неужели тебе обязательно надо ворошить прошлое, отыскивая в нём те воспоминания, которые могут болезненно ранить нас обоих?
– Не знаю, – немного растерявшись от его горячности, пожала плечами она, – просто я всегда думаю о том, что ты сравниваешь, как мы обе ведём себя в постели, и мне вдруг стало интересно узнать в чью пользу это сравнение.
– Какая чушь! – не на шутку разозлился Себастьян. – Когда я с тобой, то думаю только о тебе; и, до сих пор, надеялся, что и ты поступаешь таким же образом.
– Я стараюсь, – кротко ответила Мария Алехандра, – но у меня не всегда получается. К сожалению, прошлое нельзя оставить там, в Колумбии, оно всегда с нами… Ну не сердись, а лучше расскажи мне о том, шведском офицере… он действительно был любовником Марии Антуанетты?