Напряжение последних минут не хотело отпускать его, дрожали руки, колени грозились подогнуться, а в голове стоял сладкий туман.
— Маленький чертёнок! — улыбнулся своим мыслям Свешников, — Не думать об этом! Ни в коем случае не думать, — Он пытался успокоиться, но организм подводил его и отказывался повиноваться.
Н-да, а ночка-то обещала быть долгой…
========== Часть 4 ==========
После бессонной ночи день Свешникова начался и того хуже. Всплыло одно старое дело, и гонец, принесший новости из управления полиции, передал ему личную просьбу начальника с делом не затягивать, несмотря на то, что государем Григорию было поручено другое расследование. Просто все нити и связи с осведомителями были в руках Свешникова, и никто не смог бы его заменить.
Срочно занявшись этим старым делом, Григорий немного отвлёкся от своих мыслей, но потерял много времени и не смог провести весь день в засаде на реке, как и планировал.
И беда не заставила себя ждать. После обеда от Агапова принесли записку следующего содержания: «Поторопился бы ты с поисками, Гриша, у нас ещё одна невинная жертва! На этот раз это дочь купца Ситникова. С подругами в лес пошла с утра, по грибы да по ягоды. Опосля они с девками на реке поплавали и разошлись. Да вот малахольные подружки не заметили, с кем из них она уходила. Выяснилось, что ни с одной из них. Братья её старшие кинулись искать, да в кустах у реки туесок её нашли с ягодами да грибную корзинку. А девки нет как нет. Ищут пока. И ты ищи, Григорий! Отцом её награда назначена тому, кто найдёт живой или мёртвой».
Свешников схватился за волосы, да что толку-то! Он бы выследил сегодня эту сволочь, если бы не дело! И никак нельзя было бросить, там тоже жизнь целой семьи на кону стояла. Слава Богу, всё разрешилось, и преступники уже в камере. Но девушка! Вдруг жива ещё?
Прихватив подзорную трубу, Свешников всё же решил наведаться к реке, хотя смысла в этом сегодня уже не видел. Но хоть к людям присмотрится. Кто часто там бывает, а кого потом, может, первый раз увидит.
Засев в кустах на противоположном берегу и подстелив под себя свой же камзол, Григорий установил оптику на треногу и принялся рассматривать купальщиков и купальщиц, благо обе купальни были как на ладони, только друг от друга поодаль.
Время подошло к вечеру, желающих помыться было немного, и уставший за день Свешников зашевелился, разминая затёкшие конечности, совсем уж собираясь уходить, как в мужской купальне появилась ещё одна фигура. Вглядевшись, мужчина выдал единственное, что при этом на ум пришло:
— Блядь!
А в это время невысокий, хрупкий парень с развевающимися на тёплом ветру и сияющими на закатном солнце волосами начал сбрасывать с себя одежду. Оставшись в одних подштанниках, Милослав, а это был именно он, вошёл в воду и, немного постояв, поплыл вдоль берега. Григорий приник к трубе, не в силах оторвать глаз. Тонкие руки царевича, ритмично показывающиеся над водой, гребли чётко и сильно, он, оказывается, был хорошим пловцом, его нежный мальчик. Кто бы мог подумать? Адмиралтейская оптика было очень мощной. Каждый мускул на руках Милослава, проступающий под тонкой кожей, был отчётливо виден Свешникову. Длинные намокшие волосы немного мешали парню, и он периодически встряхивал головой и отфыркивался, создавая вокруг себя фонтан из брызг.
Григорий понял, что он проиграл по всем фронтам, когда почувствовал в своих штанах крепкий, уверенный стояк.
«Вот как мне уберечь тебя, мальчик, если при виде тебя мой мозг отключается и перестаёт мне служить? Грош мне цена, царевич! Ты отнимаешь у меня всякую волю, оставляя только похотливые мысли, с которыми я и бороться-то уже не могу».
Думая так, Свешников опустил руку к своему паху и положил на вздыбившуюся ширинку.
«Вот ведь срам-то! Ну не дрочить же мне среди бела дня на купающегося ребёнка?! Совсем ты докатился, Гриша! Возьми себя в руки уже!»
В свете сиюминутных событий эта мысль показалась Свешникову довольно забавной. Взять себя в руки. Улыбаясь и понемногу успокаиваясь, он продолжил наблюдать за парнем уже с более ясной головой, теперь обдумывая, как пристыдить Милослава за такой бездумный и своевольный поступок.
Теперь он уже абсолютно точно был уверен, что встрече с царевичем быть. Мальчик точно не успокоится, единственная возможность обезопасить его — это помочь в его сумасшедшей затее. Авось и пропавшую девочку удастся спасти, дай-то Бог!
***
Ночь оказалась совсем безлунной, и Милослав с большим трудом смог перебраться через ограду в кромешной темноте. Его сердце бешено колотилось в груди в ожидании. Придёт, не придёт?
Ладони вспотели от волнения, и царевич неудачно соскользнул руками с ветки. И упал бы, если бы не надёжные, крепкие объятия, в которые он и приземлился.
— Григорий Палыч! — выдохнул он в темноту, тут же едва не задохнувшись, попав губами в горячий, полный страсти и какой-то отчаянной жадности поцелуй.
Истосковавшийся Свешников сжал его сильными руками, окутал своим большим телом и так крепко впился в его губы умелыми ласками и горячим языком своим, доводя до исступления, что ноги царевича подкосились, и он едва снова не упал.
— Мальчик мой, мой славный, сердце моё… — шептал Свешников между поцелуями, уже переходящими в болезненные укусы из-за усиливающегося между ними притяжения. — Останови меня, прошу, сам останови, ибо я не в силах больше отказываться от тебя!
— Нет, Григорий Палыч! Я слишком долго этого ждал, чтобы теперь лишиться по собственной воле. Я только ваш, жизнь моя вся в ваших руках! Без вас в ней нет смысла, помните об этом. Либо с вами, либо…
— О чём это ты, царевич? — Свешников, тяжело дыша и прижимая юношу к своей груди, как сквозь туман расслышал эти его слова, и они ему совсем не понравились.
— Вы… Ты не подумай ничего, Гриша. Ничего плохого я не сделаю, просто… Ты должен это знать. Я уйду в монастырь после совершеннолетия. В Петровский, в трёх днях езды отсюда. Там требуется учитель для сельских детей, и мне согласились предоставить это место.
— Ты давно это решил? — спросил Григорий. Внутри вдруг так сжалось всё, и накатила дикая тоска. Уедет? Навсегда спрячется от мира? Такой сладкий, такой необходимый ему, нежный мальчик? Именно теперь, когда надежда только-только начала давать робкие всходы в его сердце?
— А что же мне делать, Гриша? Всю жизнь сидеть сиднем у фонтана среди экзотических цветов и быть насмешкой для людей? Я младший сын, Григорий Палыч. Трон я не наследую, к службе не пригоден. Что мне ещё остаётся?
— А почему ты… хочешь уехать так далеко? Ведь можно учить детей грамоте и здесь, — произнёс Свешников.
Милослав помолчал немного, а потом тихо произнёс:
— Можно, конечно, и здесь. Но если я окажусь тебе не нужен, Григорий Палыч, то лучше к чёрту на кулички, чтобы душу себе не рвать, слушая от слуг о твоих похождениях.
В это время из-за облаков выглянула долгожданная луна, осветив лица стоявших в обнимку Свешникова и Милослава.
Прижав юношу покрепче, мужчина произнёс:
— Ты очень напугал меня сегодня, царевич. Зачем ты не дождался моего ответа и пошёл на реку один?
Милослав удивлённо поднял глаза на Свешникова:
— Река? Тень охотится на реке?
— Да, царевич, именно река. И сегодня была очередная жертва, но её не нашли ещё.
— Мне никто не сказал об этом!
— Почему тебя не охраняли? Почему тебя, царского сына, чёрт побери вашу стражу, отпустили из дворца в одиночестве? — Злость Свешникова, зародившаяся ещё там, на реке, при виде никем не сопровождаемого царевича сейчас прорвалась и выплеснулась наружу. Он схватил парня за плечи и сильно встряхнул.