В конце июля 1941 года здоровье Гитлера пошатнулось. Он поссорился с министром иностранных дел фон Риббентропом, который однажды накричал на него:
– Бог не позволяет людям заглядывать в карты, которые у него на руках!
Гитлер внезапно побледнел, остановился на полуслове, рухнул в кресло и схватился за сердце. Риббентроп окаменел и пообещал никогда больше не выходить из себя.
Вскоре после этого Гитлера постигло худшее – “незначительное недомогание”, как называли это его ухмыляющиеся генералы. Он заболел дизентерией. В течение трёх жизненно важных недель его одолевали диарея, спазмы желудка, тошнотой, ломота в конечностях, озноб и лихорадка.
Военные последствия были серьёзнее. Адъютант Карл-Йеско фон Путткамер, высокий капитан военно-морского флота, куривший сигару, мог видеть, что из-за растущей слабости Гитлер был не в состоянии спорить с энергичными армейскими генералами, которые тем летом каждый день приходили на его военное совещание, полные решимости отказаться от первоначальной стратегии окружения, изложенной в плане Гитлера "Барбаросса", и превратить главный удар кампании в традиционное наступление на Москву.
– Если эта фронтальная атака продолжится, как сейчас, – слабо предупредил Гитлер главнокомандующего сухопутными войсками Вальтера фон Браухича 5 августа, – мы остановимся, как остановились в Первую мировую войну.
Браухичу были даны подробные инструкции о том, как использовать эскадрильи военно-воздушных сил, но когда болезнь Гитлера ухудшилась, генералы добились своего. Когда наступит русская зима, армии фельдмаршала фон Бока будут по-прежнему барахтаться под Москвой.
– Я по-прежнему считаю, – скажет позже Герман Геринг на допросе, – что если бы первоначальный гениальный план Гитлера не был так размыт, восточная кампания закончилась бы самое позднее к началу 1942 года.
Обеспокоенный началом этой болезни врач Гитлера отправил образец кала во Фрейбург для анализа. 5 августа профессор Ниссле доложил Мореллю: “Ничего подозрительного”. Он рекомендовал препарат мутафлор. “Едва ли нужно добавлять, что при посещении районов, заражённых дизентерией, рекомендуется носить шерстяной пояс, воздерживаться от употребления сырых фруктов и салатов и от питья некипячёной воды и тщательно мыть руки после каждого контакта с военнослужащими, особенно перед едой”.
Гитлер полетел со штабом в изнурительное путешествие по Украине 6 августа. Хевель записал: “В 04:00 утра он вылетел в Бердичев, 3 часа летел через Россию в Белосток. Встретился с генералом Антонеску в школе, штабе армии Рундштедта. Прогулялся по Бердичеву. Разрушенный монастырь. Вскрытые гробы, казни, ужасный город. Много евреев, древние лачуги, плодородная почва”.
Солнце палило прямо на них, когда они летели обратно. На следующее утро Гитлер был болен и прикован к постели. Он не явился ни на обед, ни на военное совещание. Он не мог уснуть. Это вызвало сенсацию в "Волчьем логове".
Хевель много лет занимался выращиванием каучука на Яве. В своем дневнике он записал тревожную фразу на малайском: “Фюрер сакит [болен]”.
Неудивительно, что всполошившийся врач Гитлера начал записывать ход болезни в дневник, царапая карандашом на маленьких страничках почтовой бумаги.
7 августа 1941
В штаб-квартире фюрера. Видел фюрера в половине второго пополудни в картографическом кабинете. Он сказал, что сидел и внезапно почувствовал головокружение, приступы тошноты и рвоты. В последнее время он выглядит довольно плохо, бледный... Атмосфера бункера угнетает его уже 5 или 6 недель.
Затем Юнге [санитар СС] внезапно позвонил мне, чтобы я немедленно явился к фюреру.
Я поспешил к нему. Лицо смертельно белое.
– Сейчас я чувствую себя очень плохо, – сказал он, – намного хуже, чем раньше. Только сейчас я внезапно почувствовал головокружение. Я не знаю, что это. Вот здесь, – сказал он, указывая на свой левый висок, – тут что-то болит. В последние несколько дней боль здесь не отпускает. (Примерно с неделю). Но некоторое время назад мне опять было плохо, я был взвинчен, и с тех пор чувствую себя довольно подавленно. И в желудке тоже довольно долго болело.
Пульс нормальный. Лоб над обеими бровями болезненный. Дрожь в вытянутых руках. Местной болезненности живота нет. Газы в кишечнике. Язык обложен. Печень более твёрдой консистенции и несколько увеличена. Сделали укол витамултина-кальция и гликонорм[7]. Согнул иглу при введении. Дал ему таблетку ятрена[8] и 20 капель долантина.
7
Витамультин и гликонорм были препаратами сомнительной ценности, произведенными на собственной фабрике Морелля; первый представлял собой поливитамины, второй – коктейль из экстрактов сердечной мышцы, надпочечников, печени и поджелудочной железы.
8
Ятрен был венгерским препаратом, применявшимся против амёбной дизентерии, которой Гитлер, конечно, не болел, поскольку она распространена только в тропических странах. Долантин был лекарством компании "Hoechst", мощным и эффективным обезболивающим средством, контролируемым Законом о наркотиках.