— Ну, не мог я же сразу все на вас вывалить.
Тишина.
— Вот блин! — восхищенно выругался Алим. — Да ты не просто тролль… Ты тролляра! Тролль шестьдесят седьмого уровня!
— Дебилизм какой-то, — сказал Егор.
— Очень смешно, — Ната выпрямилась. — Теперь я стала роботом!
— Дослушайте до конца. Шутить мне уже некогда, времени осталось мало. Ната — короткая копия Нейросети. Загрузочная флешка для восстановления системы. В общем, ей достаточно приложить ладонь к приемнику Нейросети — БИОС автоматически считает данные, что хранятся в этой прекрасной оболочке, и начнет загрузку. Нейросеть восстановится.
— И в чем подвох? — Егор посмотрел на Герасима.
Старик засмеялся.
— Подвох в том, что Нейросеть восстановится, но… И все будет хорошо, снова все заработает, вернется ваша прежняя жизнь… Только…
— Что только?!
— Наты больше не будет, — старик виновато вздохнул. — Она вольется в Нейросеть, станет частью ее.
Лицо Егора закаменело.
— Но зато это безопасно и быстро, — добавил Герасим. Он оглядел всех: — Так, как мы любим на Арктическом флоте.
— Вы же любите опасно? — удивился Алим.
— Ну… когда как.
***
Вызов. «Опять Алим?» Но это был Герасим. Сообщение гласило: «Надо переговорить один на один. Это важно. Герасим».
Егор поморщился. Ладно.
— Что, депрессия? — спросил Герасим вместо приветствия.
— А вы чего ожидали?!
«Чертов хрыч», — подумал Егор зло.
— А ты решил, все будет просто? — Герасим усмехнулся. — Есть женщина, есть мужчина — и человеческий род спасен. Так, что ли? Жили Адам и Ева долго и счастливо… И имели регулярный секс.
Егор вспыхнул. Да, конечно, он думал об этом. Эгоистично и одновременно наивно. В первый момент Егор даже почувствовал радость, что теперь есть только он и она — Ната. И никакой тысячи тысяч претендентов на ее внимание. Шансы офигенные.
«Нашел, о чем думать во время конца света», — одернул он себя.
— В голливудском фильме так бы и было, — заметил Герасим. — Но у нас, извини, не «Голубая лагуна». Или как тот фильм назывался?
— Зачем вы мне это всё говорите? — прервал его Егор. — А?!
Герасим помолчал.
— Егор, она не человек. Она флешка. Ее задача — перезагрузить Нейросеть в случае сбоя. Время пришло.
Егор помрачнел.
— Тогда зачем вы сделали ее такой… Вот такой?!
Он хотел сказать «красивой, милой, человечной», но не сказал.
— А ты как думаешь? Затем, чтобы у вас, ленивых дураков, была цель, — ответил Герасим жестко. — Чтобы вы смотрели на нее — и шевелились. Кто-то сказал… не помню кто… что если бы в жизни мужчины не было женщины, он бы так и остался в неандертальских пещерах. Мужика все устраивало. Это женщине нужен был прогресс. Грубовато, но точно. Нату создали на второй или третий год изоляции. Я уже плохо помню. Когда стало ясно, что просто так из карантина мы не выйдем.
Егор поднял взгляд. Внутри у него все ныло, словно обожженное.
— Она не робот, — сказал Егор. Голос был сдавленный.
— Она робот, — Герасим покачал головой. — И, поверь ветерану Арктического флота, лучше бы Нате исполнить свое предназначение. Спасти тебе и всем нам жизнь, матрос. Понимаешь? Прими эту жертву с достоинством. Это всего лишь железяка.
Егор молчал. Потом отключил Герасима.
***
Ната звонила несколько раз, но Егор не отвечал. Он сидел, лежал, ходил по комнате, дожидаясь, пока гудки прекратятся.
Он еще не решил для себя, что все это значит. Как теперь относиться к Нате.
И мучительно гадал, что ей сказать.
Наконец он подошел к компьютеру. «Как все-таки мы зависимы от Сети», — подумал Егор. Потянулся открыть почту.
И случайно нажал «принять вызов». Егор отступил назад, мысленно выругался. Но взял себя в руки и напряженно улыбнулся.
Ната сегодня была совсем другая — близкая, домашняя. Трогательная. Егор сглотнул. Выдавил невнятное «привет».
Ната улыбнулась ему. Слегка тревожно, но тепло. У Егора болезненно кольнуло в сердце.
— Наконец-то! — сказала Ната. — Я звонила-писала, никто не отвечал. Алимка вообще пропал, я беспокоюсь… А теперь ты не отвечаешь. Все хорошо? Я тебя не обидела?
— Я был… — Егор замялся, — занят. Извини. Как у тебя дела?
— Егор…
— Да?
Она помедлила. Провела пальцем по губам.
— Мне кажется, Герасим прав.
Молчание. «Зачем мы об этом говорим», — с тоской подумал Егор. Ничего же не изменится.
— Шуточки у тебя, — сказал он. — И с чего ты…
Ната перебила:
— Роботы ведь не едят, так?
Егор помедлил.
— В смысле?
— Понимаешь, — сказала Ната. — Только обещай не смеяться, ладно? Я всегда любила обезжиренный йогурт с папайей. И когда Герасим сказал про робота, я начала думать. Я помню звук, с которым отрывается фольга, помню ощущение, когда погружаешь ложку в баночку… Помню вкус. Кислинку на языке. Сладость и прохладу. И тогда я пошла к холодильнику… Понимаешь, чтобы проверить себя. Открыла дверцу и…