Егор перебил:
— И что?
Ната медленно покачала головой. Егору стало не по себе.
— Там ничего не было?!
— Нет, там был йогурт, — сказала Ната. — Тот самый, мой любимый, с папайей. Полхолодильника заставлено. Я достала одну баночку и взяла ложку.
Егор нетерпеливо махнул рукой.
— Значит, все в порядке. Старик ошибся. Это он робот… Или Алим. Нет, Алим был бы слишком странным роботом, это уже чересчур! — Егор засмеялся. Затем поймал взгляд Наты и оборвал смех.
— Что?
Ната снова провела пальцем по губам, рассеянно откинула челку с глаз.
— Очень странно. Я посмотрела срок годности. А затем достала из холодильника весь йогурт и проверила каждую баночку. Каждую-каждую.
Ната подняла взгляд. Егор увидел в ее глазах растерянность.
— На всех одна дата — апрель 2020 года. Как раз когда появился астероид. Этот йогурт… Я ведь помнила, как ела его каждый день… Он весь просрочен на пять лет. Весь холодильник заставлен. Получается, я пять лет подходила к холодильнику, но ничего не ела. Понимаешь? Я только думала, что люблю йогурт. Роботы не едят, верно?
Егор молчал.
Ната усмехнулась. Как-то удивительно беспомощно.
— Что, удивила? — спросила она. — Старик оказался прав насчет меня. Я — тот самый дурацкий робот. Флешка. Обидно знать о таком своем жизненном предназначении. Но ты ведь понял, верно?
Егор мотнул головой.
— Я надеялся, что это ошибка.
— Но ты поверил Герасим. — Ната подняла на него взгляд.
Егор отвел глаза.
— Ты очень красивая сейчас. И всегда была красивая.
Ната напряженно улыбнулась.
— Красивая… как робот?
Егор вспылил.
— Черт, нет! Как само совершенство. Леди Совершенство, как в старом фильме! Ах, какое блаженство… Черт, о чем я вообще говорю?!
— Не знаю.
— Неважно. — Егор лихорадочно прошелся по комнате, вернулся к компьютеру. — Нет, я не поверил Герасиму. Я не верил до последнего. Гнал от себя эту мысль. Но потом я подумал: а ведь Мэри Поппинс из старого фильма тоже не была человеком. Она выглядит как человек, иногда ведет себя как человек, но она — нечто другое. Фея, богиня, высшее существо, высший разум. Но не человек. Понимаешь?! Чтобы быть Совершенством — необязательно быть человеком.
Ната кивнула.
— Спасибо, Егор.
Он едва не зарычал.
— Да иди ты к черту! Это не комплимент.
— Все равно спасибо. Знаешь…
Егор застыл.
— Что? — Голос сел.
Ната улыбнулась ему. Горло Егора сдавило.
— Жаль, что мы не были знакомы, когда я… Когда я была человеком.
— Ната, подожди!
Она отключила связь. Егор молча сел на кровать. И вдруг пожалел, что не может напиться. По-настоящему.
***
Резкий зуммер будильника. Егор открыл глаза, полежал еще, наслаждаясь покоем. Будильник надрывался — но звук казался приятным. Бодрящим. Егор медленно протянул руку и выключил будильник. Сегодня самые обычные вещи казались ему необыкновенно приятными. Егор откинул одеяло. Не торопясь встал, оделся и пошел варить кофе.
После завтрака сходил в душ. Пока все работало — хотя вода шла уже неровно, толчками — и температура ее менялась: то вдруг холодная, то совсем горячая. Или это ему показалось? Егор провел пальцем по запотевшей плотной пленке шторы. «Вот из чего я сделаю защитный костюм, — подумал он. — Нужен степлер и побольше скотча».
Одевшись в чистое, Егор сел за стол и просмотрел фотографии. Сто лет их не открывал. Папка «Новая папка (2)».
Это была его любимая фотография. Ната на ней выглядела совершенно домашней, близкой. Родной. И такой красивой, что замирало сердце. Егор еще несколько секунд смотрел на фотографию. Закрыл папку. «Кажется, я готов», — подумал он. Потом: «Нет, ни черта! У меня внутри все трясется. Как желе». Внизу живота был огромный провал, а выше дрожала тонкая струна. «Неужели я трус? — подумал Егор. Покачал головой. — Нет, мне просто страшно». Он закрыл глаза, досчитал до пяти, выдохнул. Пора.
Егор набрал Герасима.
Старик ответил только после седьмого гудка — Егор специально считал.
— Чего тебе? — спросил Герасим. Голос был усталый и заспанный. На лице Герасима были красные вдавленные следы от подушки.
— Для перезагрузки нужно только добраться до подстанции?
Герасим мгновенно проснулся. Взгляд стал острым и внимательным. «Какие у него жесткие голубые глаза». Егор поежился.