***
Герасим убрал руку от кнопки перезагрузки. «Той самой кнопки». На самом деле это он перезагрузил Нейросеть. Но пусть Егор, Алим и Ната думают, что справились сами. Потому что они действительно справились…
И пусть думают, что им сильно повезло.
Герасим откатился на кресле от экрана, потянулся. Спина затекла. Он с наслаждением хрустнул шейными позвонками. Нельзя так делать, говорят, — но очень хочется. «Он мог бы жить до тысячи лет, если бы не хрустел суставами». Хорошая надпись на могиле.
Герасим усмехнулся.
— Знаете что? — пробормотал он вслух. — На самом деле Герасим пытался научить Муму плавать… Но не всегда выходит так, как задумано.
Он помедлил, посмотрел на экран.
— Ну, а эти выплыли. Уже хорошо.
***
Следующим утром Герасим включил им трансляцию с настоящих веб-камер. Егор, Алим, Ната смотрели на мир — на то, каким он теперь стал. Заросшие насквозь города, олени мирно пасутся на брошенных стадионах и городских площадях, заглушенные атомные электростанции, вросшие в землю. Планета Земля была пуста — и вместе с тем заселена, как никогда раньше. Только людей на ней не было.
Мир после прихода Пыли.
— Сейчас я открою двери, — сказал Герасим. Потянулся и набрал команду на клавиатуре.
— Что? — не понял Егор. Потом сообразил.
Входная дверь в его квартиру была открыта. Егор, Ната и Алим осторожно вышли в коридор. И оказались лицом к лицу. Они думали, что живут в разных городах, а на самом деле все время были на расстоянии вытянутой руки. Совсем рядом.
— Логично, — сказал Алим. — Нужно экономить ресурсы. Эх, я должен был сразу понять!
Ната и Егор смотрели друг на друга. И молчали.
Щелкнул замок. Открылась еще одна дверь…
Егор уже знал, кого увидит, но все равно — это было удивительно.
Герасим выехал из четвертой двери на инвалидной коляске. Его левая нога была в гипсе. Старик улыбался.
— Мы где-то в районе Уральских гор, если вас это интересует, — сказал Герасим. — Впрочем… Это мы потом обговорим. Всем привет от Арктического флота!
Егор расхохотался.
Они болтали и смеялись, стоя в коридоре — и никуда не хотели уходить. Егор и Алим объявили Герасиму, что собираются искать других выживших. Не может быть, чтобы из всего человечества осталось только трое.
— И когда только сговорились? Ох-хо. Если честно, я против этой авантюры, — сказал Герасим. — Шансы найти других выживших… мягко говоря, призрачны. А вот опасность для вас совершенно реальна. Но мешать я вам не буду. Вы доказали, что можете решать сами. Хорошо, я помогу с подготовкой и обеспечением.
— Егор, — сказала Ната. — Алимка… Я… Слушайте! Возьмите меня с собой? Пожалуйста… Пусть я робот, но…
Егор улыбнулся. Алим радостно вскинул руки.
— Да! Небесная тян с нами!
Вместо эпилога
Он опять прозевал ее приход. Кажется, просто задремал в кресле. «В каждом человеке к старости накапливаются ошибки, — подумал он. — И когда их количество достигает критического уровня, человек умирает. Скоро я сам зависну, как тот компьютер». Герасим покряхтел. У стариков мысли становятся медленные и густые, словно их собственная кровь. Ох.
Она стояла перед ним — как всегда, прямая и звонкая, как лист металла.
— Бог закрыл нам рты, потому что устал от нашей брани, лжи, жалоб и осуждений! — Сумасшедшая Мать, она же Нейросеть, казалась в свете окна бледно-голубым пятном. Словно призрак. — Он дал возможность природе дышать без нас!
Герасим откинулся в кресле, засмеялся.
— И без обезьян. Вот это в точку. Обезьяны-то в чем провинились?
Мать повысила голос. Он звенел и отражался от стен комнаты. Герасим поморщился.
— Он заставил нас страшиться каждого вздоха и прятаться в домах, а то мы уже перестали даже Его бояться! Он уравнял нас всех — богатого и бедного, директора и рабочего. Того, кто ездил на машине, с тем, кто ходит пешком. Теперь мы все равны и сидим дома.
Герасим кивнул.
— Любопытно. Вроде бы эту версию я еще не слышал. А «нет ни эллина, ни иудея» в этой редакции будет?
— Он посадил каждого из нас по отдельности, отнял работу и дал время подумать!
Герасим издевательски зааплодировал. Ладони гулко бились друг о друга.
— Браво! Браво!
Мать проигнорировала насмешку.
— Мы убивали животных, которым место на этой земле — ровно так же, как и нам, — продолжала она. — Теперь мы закрыты в домах, привязаны на цепи, а животные на свободе, их никто не тронет, теперь им свобода, а мы узники!
— Олени, — сообщил Герасим, — недавно попортили линию передач. Обгрызли провода и чуть не убились, мерзкие обнаглевшие твари. Мне пришлось мотаться туда и чинить, целый день на это угрохал. А у меня нога, между прочим… Но тебя, насколько знаю, это не особо волнует?