— Кто на фотографии?
Алим заморгал. Огляделся.
— Где? А, на этой, — он взял фотографию в рамке, ладонью вытер пыль. — Смешная фотка, — Алим смущенно засмеялся. — Мой папа и моя мама. А это я — мне тут пять лет… Или шесть. Ну, я тут не очень вышел. Какой-то толстощекий дебил. И уши эти… Ужас.
Герасим улыбнулся:
— Ты на себя наговариваешь. Нормальные уши.
Алим смутился:
— Не-не, я серьезно.
— Лицо глуповатое, это есть, — добавил Герасим невозмутимо. — А уши совершенно нормальные.
Алим вспыхнул. Затем надулся.
— Терпеть не могу эту фотку, — сказал он.
Герасим понимающе кивнул.
— Я так и подумал. Я тоже обычно держу нелюбимые вещи поближе к себе.
— Ну… — Алим не знал, злиться ему или нет. Чувство было сложным. — Просто она маме очень нравится. Тут они с отцом хорошо получились.
— Красивые, — сказал Герасим.
— Они в деревне познакомились, на свадьбе друга.
— Давно ты их видел?
Алим задумался. Когда же?.. А!
— В смысле? Позавчера разговаривал. По скайпу. Вы это к чему?
— К тому, что у меня ай-кью шестьдесят семь.
Алим возмущенно привстал.
— Э! Я же извинился!
Герасим усмехнулся.
— Если быть точным — только собирался. Но шутка смешная, я запомнил… Я имею в виду, вживую ты родителей когда видел в последний раз?
Алим задумался, потом сказал неуверенно:
— Ну, перед тем, как все началось. Комета эта прилетела… Вы знаете.
— Астероид, — поправил Герасим.
— Че?
— Астероид прилетел, а не комета.
Алим отмахнулся.
— Астероид, точно! Такой огромный булыжник из космоса. Америкосы по нему ядерной ракетой долбанули… А потом эта… Пыль. И по телеку сказали всем оставаться дома, не выходить никуда.
— А ты где тогда был?
Алим заморгал.
— В каком еще смысле? Здесь, в Питере, в квартире.
— Один, значит? — Герасим усмехнулся.
— Не, у меня тогда хомячки жили, — пояснил Алим. — Макс и Наруто. Родители на море улетели, в Сочи, на две недели. «Мы скоро вернемся, не забывай питаться». Знать бы тогда, блин. Там и остались, когда объявили, что все будут сидеть по домам три недели. А я к ВПР готовился, поэтому меня на море не взяли. И школа еще, уроки, авиамодельный кружок, треня по футболу. Отец обещал, если закончу четверть на четыре-пять, поедем в Грецию все вместе.
Герасим покачал головой.
— И с тех пор ты видел своих родителей только на экране? Правильно?
— Они мне из Сочи звонят… — Алим помедлил, с подозрением взглянул на старика. — Что вы хотите сказать?!
Герасим пожал мощными плечами.
— Да ничего не хочу. Спать пора, думаю.
— Нет, стойте!
Алим вдруг заговорил быстро, словно боялся, что его остановят:
— Я… Я давно подозревал, что тут какая-то подстава. Прямо вот чувствовал, какая-то лажа во всем этом. Мои родители… Понимаете… Иногда кажется, что они… не совсем настоящие, что ли? Я не знаю, как по-другому сказать. Они как под кайфом. Я понял. Их держат под колпаком, верно? Нейросеть заперла их в Сочи или где-то там, как и нас? Но они не могут об этом сказать, чтобы я не волновался за них. Точно, я понял!
Герасим достал сигарету.
— Алим, давай завтра поговорим… Хорошо?
На лице Алима — страдание. Он мучительно подался к экрану.
— Я не крэйзанутый, если че. Не-не. Я вообще в норме.
Герасим кивнул — с сомнением.
— По виду не скажешь. Тебе бы подремать, парень…
— Подождите! Стойте! Я, правда… Ну, я до сих пор не очень верю. Во все это. Вы сказали: Земля пустая? Окей, допустим. Всем управляет Нейросеть и у нее есть роботы? — да ваще ништяк, фантастика. С роботами, кстати, круто, тема с роботами мне прямо хорошо зашла… Пиццу приносят дроны, все дела. Мои родители…
Герасим бесцеремонно его перебил:
— Виртуальные родители.
Алим вскочил.
— Вирту… Что?!
Герасим вздохнул.
— Парень, может, хватит? Я уже полчаса пытаюсь тебе втолковать: твои родители на экране — это не твои родители. Это симуляция. Нейросеть поддерживала иллюзию, что ты общаешься с ними. А на самом деле…
— Подождите! — Алим явно пытался убедить Герасима. — Папа недавно болел. Тяжело. Сердце прихватило. Он и в больнице лежал, операция прошла успешно… Мы… Я… Мы с мамой очень волновались.
— Понимаю.
— Все обошлось, слава богу.
— Отлично, — сказал Герасим кротко.
Алим посмотрел на него с подозрением.
— Он мне еще писал из палаты. Вот, я сейчас найду, у меня сохранено, — Алим лихорадочно пролистал. — Во, нашел! Отец пишет: «Заберите меня отсюда. Курить не дают, медсестры страшные. И не могу есть их борщ. Готовлю побег. Маме не говори». Разве это не доказательство?!
— Доказательство, точно. Только чего?