Как духовная ценность бун проявляется в религиозной, бытовой и идеологической сферах жизни таиландского общества.
С раннего детства и до последнего дня своей жизни верующий стремится накопить как можно больше буна. Существуют сотни способов совершить добрый поступок и столько же возможностей — плохие поступки. Согласно учению буддизма, верующий обязан делать подношения или добрые дела добровольно, без принуждения и никогда не сожалеть о сделанном, иначе его хороший поступок может обернуться злом для него. На практике же верующие совершают бун с мыслью получить за это материальное вознаграждение в будущем.
Настоятель одного провинциального монастыря объяснил идею «накопления заслуг» следующим образом: «Наша заслуга является результатом того, что мы делаем, говорим или чувствуем. Добро, которое мы можем сделать, и вознаграждение, которое мы получаем, являются заслугой. Плохие поступки и наказание, которые они приносят нам, являются злом. Этот моральный процесс получения вознаграждения, и наказания продолжается в бесконечном кармическом цикле перерождений» [28, 72—73].
Создать бун или накопить его можно индивидуально и целыми группами: семьей, родственной группой, всей деревней (например, постройкой нового монастыря или религиозных зданий). Можно сделать бун для другого человека или группы людей, хотя часть буна зачисляется на самого функционера. Эта передача буна не только возможна, но и закреплена в религиозных и общественных отношениях.
Самым характерным примером такой передачи буна являются церемонии и обряды, исполняемые монахами, в которых используется шнур. Один конец шнура привязывается к статуе Будды, монахи держат шнур в руке, а другой конец шнура соприкасается с субъектом или объектом, которым переводится бун (например, к больному, умершему, урне с прахом, для освящения воды, сооружения и т. д.). Монахи читают проповеди, чаще заклинания, и считается, что благодаря священной власти слов бун передается от Будды, монахов, самого текста к субъекту или объекту его восприятия. Большинство событий в жизни человека отмечаются церемониями тхам бун, в которых принимают участие члены сангхи. Хотя ват как архитектурный комплекс находится вне деревни, он является центром деревенской жизни. Крестьяне чаще посещают монастырь, чем монахи деревню. В тайских деревнях распространены термины, отражающие общие и относительные возрастные отличия. Члены сангхи имеют особо почитаемый статус. Родители называют сына-монаха «хуа лук» (главный ребенок), где хуа (голова) — термин уважения, так как голова наиболее священная часть тела, ибо в ней живет кхван. Для обозначения королевских персон, уважаемых лиц, изображений Будды и членов сангхи используется счетное слово онг [131, 56]. Роль буддийского монаха ассоциируется с познавательными, моральными и трансцендентальными ценностями, проникшими в тайскую культуру из буддизма и частично реализуемыми через сангху. Такие понятия, как нация, лояльность, патриотизм, государство, связываются через бун с религией.
Буддизм чаще всего рассматривает кармический процесс как сугубо индивидуальный. Индивидуум стоит перед проблемой выбора пути в жизни и соответственно получением вознаграждения или наказания в будущем. Аккумуляция заслуг ведет к индивидуальной ответственности и определяет социальную оценку личности, т. е. бун выступает и как разделяющая и как объединяющая величина. Персональная ответственность подчеркивается в письменных традициях и в повседневной жизни.
Но хотя только индивидуумы могут накапливать и владеть буном, приобретение «заслуг» мирянином возможно только в социальном окружении, которое оценивает его поступки и образ жизни. Поэтому моральный статус индивидуума в любой момент детерминирован тем, кто он есть, или проявляется в конкретной ситуации независимо от его прошлых деяний. Роль других ценностей индивид обычно рассматривает через призму своих заслуг.
Буддизм учит, что если священные знания и духовная мудрость достигаются целенаправленными активными действиями, то такие ценности, как богатство, власть; высокий социальный статус, являются пассивными, косвенными результатами, достигаемыми через аккумуляцию заслуг, признанных священнослужителями и мирянами.
Считается, что так как общественное мнение признает духовные заслуги монаха, это как бы ратифицирует его «бункхун» и позволяет ему получить другие ценности в жизни. Благодаря концепции бун социальный статус монаха и короля как носителей наибольшего количества заслуг наиболее тщательно разработаны и оформлены в тайской культуре 40. Значительность роли монаха в сельской местности заключается в том, что монах считается самым достойным человеком в деревне, так как он имеет наибольшие возможности для совершения и накопления заслуг. Пребывание в религиозной общине и необходимость соблюдать ее устав позволяют монаху копить бун для себя, семьи и для всех мирян в делом. Формальные, стилизованные формы общения между членами сангхи и мирянами, как бы разделяющие два мира, ежедневно напоминают о необходимости заботиться о своей судьбе. Монах является центральной фигурой, вокруг которой организуется социальное и культурное поведение. Нередко авторитет настоятеля монастыря оказывается важнее мнения правительственных чиновников и политики государственных учреждений на местах. Общественные концепции морали часто отождествляются с поведением членов сангхи, желание совершить бун прямо ассоциируется с монастырем, истинное доверие в решении социальных проблем в большей степени зависит от монастыря и его обитателей, чем от правительственных чиновников. Когда возникает нужда в мобилизации крестьян на общественные работы, чиновники призывают на помощь монахов, которые организуют и возглавляют крестьян опять же через концепцию буна. В глазах таи присутствие духовенства придает законность государственным мероприятиям и церемониям, делает их более понятными, создает атмосферу социальном интеграции.
Монастырь не только место совершения и накопления заслуг, не только центр социальной жизни местной общины, но и главный деревенский институт, с которым все жители полностью идентичны. Монастырь — гордость местного населения, он строится на самом красивом месте, имеет лучшие строения, содержится в чистоте и порядке. Он выступает как репозитор традиций, вдохновляющих к лучшей жизни, иначе говоря, к совершенствованию кармы.
Нам представляется, что важнейшая социальная функция буна скрыта в осознанном восприятии его буддистами как ресипторного механизма (механизма взаимных услуг). Принцип «взаимных услуг» наблюдается во многих взаимоотношениях таи. Монах приобретает заслуги в основном через свою монашескую деятельность и образ жизни, возможные лишь благодаря материальной поддержке мирян, а эта материальная поддержка по существу является главным средством накопления буна для мирянина. Монах, принимая участие в религиозной и общественной деятельности, также накапливает заслуги, предоставляя возможность верующим совершать благое дело (бункхун) через монастырские и домашние ритуалы и церемонии или социальные мероприятия и получая взамен этого благостные материальные подношения от верующих, материальную поддержку или благодарность властей. Будь то монах или мирянин, верующий неизменно накапливает бун в обмен на некоторые материальные блага, услуги или хорошее отношение к другому человеку или группе людей.
Многие исследователи отмечают факты недоверия крестьян к правительственным чиновникам и к предлагаемым ими общественным мероприятиям. Нам представляется, что опосредствованный ресипторный механизм буна проявляется и в отношениях крестьян к власти, к государству. Этот механизм проявляется в принципе ожидания «взаимных услуг». Однако между единичным вкладом крестьянина или общины в государственные мероприятия и обратной отдачей существует большой временной разрыв, сводящий на нет в сознании крестьянина принцип «взаимных услуг».
Этот ресипторный механизм действует даже в отношениях между родителями и детьми. Идеолог тайского национализма Луанг Вичит Ватакан пишет: «Тайцев всегда учили, что их долг родителям настолько велик, что его никогда нельзя вернуть полностью. Единственный путь для сына — заплатить большую часть его долга родителям; согласно учению буддизма — это вступление в сангху, где он может молиться за них» [136, 135].