Настоятели монастырей обязаны ежегодно отправлять правительственному районному чиновнику список монахов, проживающих в монастыре. Все имущество, которое дарится монастырю, должно передаваться в присутствии районного чиновника, и т. д. [77, 79]. Настоятель монастыря обязан составлять ежегодный отчет в районный церковный комитет, в котором он дает подробную информацию о поведении монахов, об их отношении к учебе, к молитвам, своим обязанностям и т. д. В свою очередь, районный комитет составляет сводный доклад в церковный комитет провинции, провинциальные отчеты направляются в департамент по делам религии, находящийся в Бангкоке [146, 182, 186—188].
Церковное имущество сангхи делится на две категории: центральное церковное имущество, которое принадлежит всей сангхе, и монастырское церковное имущество: строения, земля, предметы украшения, статуи, личные вещи монахов и т. д. Центральным церковным имуществом ведает департамент по делам религии, который считается собственником этого имущества по должности. Министерство образования с одобрения совета махатхер ежегодно утверждает бюджет на содержание центрального церковного имущества [26, 55]. В 1969 г. бюджет департамента по делам религии был равен 25 642 тыс. бат, государственный бюджет сангхи — 8 692 226 бат, итого правительственные ассигнования на церковь в 1969 г. составили менее 36 млн. бат, или 0,14% годового бюджета страны.
Доходы сангхи складываются из подношений и подарков населения, от доходов с церковного имущества, главным образом земли, правительственных дотаций и ростовщичества. Стоимость подношений невозможно учесть. Монахам, монастырю, Будде и сангхе делаются подарки в виде разных продуктов, денег, драгоценностей, одежды, материи, книг, земли, строений, цветов, строительных материалов, свечей и т. д. Помимо этого население ежедневно готовит пищу для монахов и саманер, некоторые верующие добровольно обрабатывают монастырские земли, пасут монастырский скот, украшают резьбой и росписью стены монастырских строений, жертвуют деньги на постройку вихары, салы, монастырей или на их ремонт, на сооружение статуи Будды и т. д. Согласно данным экономического исследования министерства сельского хозяйства, проведенного в 1953 г., тайская семья тратила в среднем 8% своего годового бюджета на поддержку буддийского духовенства, причем в этом исследовании не учтена стоимость рабочего времени, добровольно потраченного крестьянами на уход за монастырским хозяйством и землей [134, Е302]. Наиболее крупные вклады делаются горожанами. Дж. Ингерсол пишет, что пожертвования горожан в стоимостном отношении превосходят пожертвования крестьян. Например, наиболее богатый дар зажиточного крестьянина составил 100 бат, в то время как пожилая вдова, жившая в городе, пожертвовала монастырю 20 тыс, бат [28, 67]. Доходы сангхи находятся в прямой зависимости от материального уровня жизни населения. В Центральном районе крестьянин тратит на религию около 10% своего годового дохода, на Юге — около 6%, на Севере, Северо-востоке и Юго-востоке — свыше 7%. Американский исследователь Кауфман, проведший полевые исследования в деревне Бангкхуад, расположенной неподалеку от Бангкока, оценивает доходы местного монастыря за 1953—1954 гг. в 38 192 бата, доходы настоятеля монастыря за тот же период — в 7200 бат, доходы постоянного монаха — в 1225 бат, временного монаха — в 225 бат. Кауфман подсчитал, что ежегодно местные жители делают в среднем около 65 тыс. подношений, стоимость каждого колеблется от нескольких сатангов до 20 тыс. бат [77, 101]. Ингерсол в своем социологическом исследовании одной из деревень Центрального Таиланда оценивает доходы монастыря примерно в 27 тыс. бат ,в год, причем описываемый им монастырь, расположенный в деревне Сагатиам, получил дополнительно 50 тыс. бат во время церемонии Катхина. Ингерсол считает, что монахи могут скопить несколько тысяч бат за год [28, 67]. Подобные полевые исследования проводились и в районах Северного Таиланда: Кингшиллом в деревне Ку Даенг, около Чиангмая, и Мормапом в деревне Бан Пинг, расположенной в районе Чиангкхама провинции Чианграй. Кингшилл пишет, что только за две недели перед окончанием буддийского поста один из саманер монастыря Ку Даенг получил во время фестиваля Кин Салак 156 бат деньгами помимо других подарков [80, 206—207]. Монах же получает гораздо больше денег, так как его социальный статус выше, чем статус саманеры, и соответственно его доля прибыли в два раза больше. Кроме того, доходным мероприятием считается сама церемония посвящения в монахи, ибо все подношения, сделанные гостями, становятся собственностью вновь посвященного. В 1960 г. каждый посвященный в деревне Бан Пинг получил около 500 бат в качестве доли от подношений [28, 155]. Морман приводит разговор отца с сыном-саманерой, в котором отец убеждает сына стать монахом, так как в этом случае сын может заработать только на одной церемонии посвящения более 600 бат и, кроме того, его доля в звонкой монете от подношений возрастет вдвое [28, 155]. Уэлс отмечает, что тайские монахи выглядят очень упитанными, они хорошо одеты, их тоги сшиты из хорошей шелковой или хлопчатобумажной материи, их личные вещи кажутся новыми и добротными [146, 190—191].
Кингшилл пишет, что старые люди дарят монастырю вещи и деньги при каждом удобном случае. Так, одна крестьянка бралась за любую работу, чтобы скопить немного денег, которые она сразу же передавала в монастырь. «При любой возможности эта женщина передает в монастырь религиозные книги, подносы для пищи, скатерти, кувшины для воды, и другие хозяйственные предметы. Она сказала нам, что ей осталось недолго жить... ей сейчас более семидесяти лет... и она будет отдавать каждую монетку, которую заработает, в монастырь для заслуг в будущей жизни» [80, 147].
Настоятели монастырей обязаны ежегодно отчитываться в доходах своих монастырей перед церковными властями. На основании их информации составляется годовой доход сангхи. Однако на практике, как отмечают некоторые наблюдатели, члены сангхи утаивают часть доходов. Уэлс пишет, что один патриарх родом из королевской семьи накопил целое состояние — около 1 млн. бат [146, 189]. Кауфман отмечает, что в учетной книге монастыря Бангкхуад все запутано: расходы завышены, доходы занижены. Многие доходы вообще не отражены [77, 105]. Ингерсол также заметил, что запись бюджета местного монастыря ведется крайне неряшливо. В ней не указываются такие источники доходов, как рента с монастырских рисовых полей, а также поступления от мелких торговцев за право торговать на территории монастыря во время религиозных ярмарок. «Я подозреваю, — пишет он, — что монахи и члены монастырского комитета прикарманивают эти деньги» [28, 67].
Настоятели и монахи занимаются официальным ростовщичеством, ссужая деньги под процент местным жителям. Если деньги даются в долг без взимания процента, то и в этом случае мирянин, возвращая долг, обязательно приносит несколько пачек чая или сигарет, или рис, или то и другое. Деньги ссужаются обычно из расчета 15% годовых и выше.
Кауфман пишет, что, по словам одного настоятеля монастыря, если бы он (настоятель) давал деньги в долг, исходя из обычных 15% годовых, он мог бы за год построить новую салу стоимостью в несколько десятков тысяч бат [77, 107].
Другим источником доходов сангхи является монастырская земля. Согласно акту 1963 г. церковные земли делятся на три категории: монастырский двор (тхиват), место, где расположены монастырские постройки; монастырское хозяйство (тхитхоранисонг), т. е. земля, принадлежащая монастырю; доходное хозяйство монастыря (тхиканлапана) — это земля, рента и другие доходы, идущие на содержание монастыря или сангхи в целом [26, ст. 33]. Ст. 34 вышеупомянутого акта гласит, что «никто не может возбуждать дела против монастыря, ссылаясь на старые права на имущество, которое находится в монастыре или в монастырском хозяйстве» [27, ст. 34].