— Начиталась про шпионов. Нет я не исключаю твои соображения. И полностью тебя поддерживаю, это не разборки братков. Тут действительно очень серьезно. Если даже Альберт со своей службой безопасности не могут понять. А там бывшие сотрудники МВД и КГБ. Они почище нас разбираются. Думаешь почему он мне позвонил и попросил содействие.
— Знаете у меня такое ощущение, что мы все равно не докопаемся до истины. Там все за семью замками.
— Не паникуй раньше времени. Все получится только покумекай. Я сам в шоке, но разгадка должна быть. Давай поезжай к Ларину и еще раз уточни про отравления.
— Хорошо сейчас поеду.
Зайдя в кабинет к судмедэксперту, Ольга увидела улыбку на лице Ларина.
— Ты с этим же делом?
— Угадали.
— Я слушаю.
— Скажите есть ли такой препарат, который вызывает остановку сердца, а потом распадается и найти его потом не возможно?
— В жизни все есть, таких препаратов много, и передозировка каждого вызывает нарушение ритма сердца, что приводит к летальному исходу. Но остатки все равно можно определить.
Ольга рассказала ему про ту статью из журнала и выложила свою версию.
— Шпионские игры, — усмехнулся эксперт.
— Другого варианта я пока не вижу.
— Нет это вполне возможно, но я все секреты лабораторий ЦРУ не знаю. Это уже что-то с чем-то. Нет тут другой вариант.
— Есть один, но мне как-то не верится.
— Ну про рефлексотерапию. Укол в ухо может убить человека.
— Это кто тебе сказал?
— Иглотерапевт. Он сказал, что Конфуция убили таким путем.
— Ты знаешь, может быть, но я скептик и в это не верю. Если воздух или стрихнин в вену я понимаю. Но укол в ухо и трагичный финал, это не укладывается в современную медицину. Я больше поверю в шпионский яд, чем в такое. А может это действительно не иголка с ядом, а инъекция с препаратом. А почему в ухо тут технология о которой мне пока не известно. Больше я тебе ничего сказать не могу.
— Я поняла, ладно пойду капать дальше.
— Удачи.
В коридоре она встретила своего однокурсника Пашу. Тот так обрадовался, что не удержался и ее поцеловал.
— Как дела Оля? Замужем?
— Нет Паша холостячка. А дела как обычно работа, дом. Ничего примечательного. А ты как?
— Я по-старому, в принципе, как и у тебя.
— Ты же в розыске сейчас?
— Да тут такое дело что волосы дыбом встают.
— У меня тоже не подарок. Кто-то кого-то убивает и не понятно зачем.
— Маньяк что ли?
— Если бы тут такие персоны что и говорить не хочется.
— Так и у меня такая же петрушка. Я тебе по секрету сказу, только об этом молчок.
— Я поняла.
— Короче тут вскрылось дело педофилов. Этих детей отвозили в загородный дом и там ими пользовались. Вот именно такие про которых сказала. Дело понятно замяли. Все заявления родители забрали. Им очень хорошо заплатили. «Говорят там, и твой шеф бывает», —сказал тих на ухо опер.
— Да ты что?
— Такие пироги, и ничего не поделаешь. Ладно я побежал, еще увидимся.
Ольга задумалась и до нее стало доходить, не зря ее начальник так кипятится. Если это правда, то развязка в этом бордели. Но как туда попасть? Это только к профессору, он то точно знает. Она вытащила карточку взяла служебный телефон и позвонила. Ей ответила девушка:
— Ало добрый день, а как мне найти Альберта Мартыновича.
— Я вас соединю.
— Да кто меня спрашивает?
— Альберт Мартынович — это Ольга.
— Да Олечка я вас слушаю.
— Вы знаете это не телефонный разговор.
— Вас понял, буду через час в ресторане «Метрдотель», подходите.
Через час к ресторану подъехала знакомая машина и оттуда вышел бизнесмен. Он рукой показал на дверь, и они проследовали во внутрь. Сев за столик он предложил ей выбрать что ей по душе.
— Я вас внимательно слушаю Ольга.
— Альберт Мартынович если можно расскажите про некое заведение на окраине города, где бывали ваши знакомы и говорят мой шеф.
— Я так и думал. Ну что же извольте. Это место для развлечения было построено еще в советское время для партийных работников. Это дом отдыха для современной элиты. Там происходят непристойные вещи. Говорю сразу попасть вы туда не сможете. И персонал там сугубо отборный.
— Мне кажется, что ноги растут оттуда.
— Вполне возможно, но тут я вам ничем не помогу, там свои хозяева. И мы с ними ругаться не собираемся.
— Понимаю, но тогда я наверно не смогу раскрыть это дело.