— Что?
— А эта дверь?!
Священник медленно приблизился, смущенно потирая щеку.
— Очень сожалею, — сказал он огорченно, — но туда вам нельзя входить. Это святое место…
Священник стоял с видом мальчишки, пойманного на месте преступления. Можно было легко заметить, как он испуган.
— Откройте ее! — крикнул полковник, подняв пистолет. — Сейчас это не имеет значения!
— Не открою.
— То есть как это?!
Солдаты загремели оружием. Угрожающий лязг затворов погребальным звоном разнесся по коридору. С нарочитым спокойствием отец Гонсалес встал спиной к двери, раскинув руки.
— Сюда нельзя входить, — решительно повторил он. — Это святое место…
— Прочь!
Полковник оторвал его от двери и швырнул на пол. Сутана священника задралась, открыв ноги в серых брюках.
От четвертого удара дверь, затрещав, отворилась. Раздались ликующие возгласы солдат:
— Они здесь! Здесь!
Чернота дверного проема поглотила людей в форме. Из комнаты послышались шум и грохот, от которых, казалось, задрожало все здание.
Священник, сидя на полу, покусывал губы. Его глаза насмешливо поблескивали, хотя лицо оставалось серьезным. Он уже стал подниматься, когда четверо военных вышли из комнаты с разочарованным и расстроенным видом.
— Пошли отсюда, — сказал полковник, держа в правой руке уже не пистолет, а очки. — Я должен глотнуть свежего воздуха. От этой чертовой рухляди блевать хочется. Одно церковное тряпье!
— Не понимаю, почему же тогда он… — начал было один из полицейских, кивнув в сторону священника, который уже стоял, сокрушенно потупясь.
— Потому что попы считают эти тряпки священными, — взревел полковник.
— Пошли! Будь они прокляты!
Они загромыхали сапогами по коридору, бестолково тыча оружием в темные углы. Священник, осмотрительно держась подальше, следовал за ними.
Военные вышли к лестнице через боковую дверь, не заметив Немесио; и пока они спускались, и еще долго потом священник стоял на паперти и глядел им вслед. Затем отряхнув полы сутаны, вернулся на то место, где упал от толчка полковника. Даже не посмотрев на дверь, взломанную солдатами Батисты, он открыл другую, напротив.
В комнате, куда он вошел, находились те четверо, которых глухой видел в ризнице. Двое молодых парней в рубашках с закатанными рукавами притаились в углу около двери. У стены держались светловолосый юноша и широкоплечий негр в синем костюме. Все стояли, хотя в комнате было достаточно стульев. Люди окружили священника, скрестившего руки на груди с серьезным и спокойным видом. Но глаза его щурились от еле сдерживаемого смеха.
— Ушли? — спросил светловолосый, дружески опуская ладонь на плечо священника.
— Да, Роландо, ушли, — кивнул тот. — Ушли с божьей помощью.
Негр внимательно взглянул ему в лицо.
— Но над вами глумились, отец, — сказал он, — мы слышали вага разговор с ними, шум борьбы.
Священник покачал головой и снова отряхнул полы сутаны.
— Борьбы не было. Просто мне дали пинка, и все… Но мы теряем время, а вам надо готовиться в путь. Все идут?
— Не все… — ответил Роландо. Потом указал на двоих парней. — Только они… До нас, видно, еще не дошла очередь.
Отец Гонсалес пристально посмотрел на него и улыбнулся.
— И до вас дойдет, — спокойно сказал он. И чуть дрогнувшим голосом добавил: — Нужно верить…
Роландо взглянул на негра, на тех, кому надо было уходить:
— Я не сказал святому отцу… — Поколебавшись, он продолжал: — Этот, — и кивнул на негра, — хочет бороться вместе с нами.
Видно было, что Роландо подыскивает слова, но говорить не решается. Негр смотрел на Роландо спокойно и дружелюбно. Священник и молодые парни так же дружелюбно и с некоторым любопытством смотрели на негра.
— Он коммунист! — наконец решившись, отрубил Роландо и сразу успокоился.
— Да, сеньор, я коммунист, — с достоинством повторил негр. Видно было, что его нимало не смущало изумленно-вопросительное выражение глаз отца Гонсалеса.
— Синтра привел вас сюда… — помолчав, начал священник и покосился на Роландо. — А раз так — добро пожаловать! Искренне желаю вам удачи.
— Спасибо, отец.
Роландо Синтра объяснил:
— Он был профсоюзным вожаком. У него широкие связи в рабочей среде… Известно, как мы нуждаемся в поддержке рабочих! Надо избавить их от Мухаля[119] и вооружить против Батисты.
— Но для этого ведь есть парни из ХОК[120],— пробормотал отец Гонсалес.
Роландо посмотрел на него с выражением усталости и нетерпения.
119
*
120
*