После 11 сентября Америка перестала стесняться в средствах и считаться с такими понятиями, как международное право и законность. США объявили войну всему миру, и государственный терроризм стал неотъемлемой частью их политики, направленной на доминирование «везде, всюду и во всем в своих национальных интересах». Вашингтон распространил список стран (60 государств, включая, разумеется, и Ирак), на территории которых действуют террористические организации, представляющие угрозу американским интересам. Тем самым США фактически заявили, что любая из них может стать мишенью для будущего удара… В мире создалась откровенно кошмарная, жуткая ситуация, при которой у каждого нормального человека не могло не возникнуть вопроса: кто осуществляет международный террор, а кто терроризируемый? Бен Ладен или США?
Нанеся удар по Афганистану, Америка дала ясно понять, что может обрушиться и на любую другую страну. Сегодня никто не может обвинять Вашингтон в том, что он скрывает или держит в секрете свои планы. Как сказал президент Буш в одном из обращений к американской нации, пришла пора наглядно «показать всему миру, на что способна Америка».
А Саддам, как ни в чем не бывало, продолжал старые «игры»: пускал — не пускал инспекторов ООН в Ирак; используя советский опыт, пытался расколоть страны Запада и играть на антиамериканизме, никогда не исчезавшем и всегда игравшем важную роль в политической жизни не только стран Азии и Африки, но и Западной Европы. Чуть ли не до начала американской агрессии в марте 2003 года, например, он наивно верил, что Франция и Россия могут «бросить вызов» США, ибо «их национальные интересы обязывают встать на сторону Ирака». Надо сказать, что подобные взгляды укрепились у него после встреч с некоторыми нечистоплотными зарубежными политическими деятелями, наведывавшимися в Багдад, которые, получая от Саддама чемоданчики с пачками долларов, убеждали его в том, что мощная антиамериканская волна в их странах неизбежно вынудит руководство «быть вместе с братским Ираком». Но справедливости ради нужно сказать, что и собственные идеологические установки Хусейна весьма способствовали созданию такого мнения.
Поэтому, вероятно, совсем нелишне вкратце изложить его воззрения на последнем этапе, тем более что иракский лидер всегда считал себя не только политическим лидером, но и «выразителем стремлений и чаяний миллионов людей», чей «благородный и громкий голос отражает волю человечества, зашедшего в серьезный исторический тупик».
Хотя после распада СССР США стали единственным и неоспоримым полюсом в мире, Саддам считал это «нездоровым и временным явлением», не могущим продолжаться слишком Долго. Во-первых, мир никогда еще не управлялся одной силой, не имеющей соперника; во-вторых, интересы других государств не совпадают с интересами США и неизбежно возникнет конкуренция; в-третьих, потенциала Соединенных Штатов недостаточно для абсолютной гегемонии над миром; в-четвертых, усилия по установлению американской гегемонии ослабляются ее экономическими проблемами и кризисами; в-пятых, борьба и соперничество за ресурсы породят конфликты, группировки и блоки; в-шестых, развивающиеся страны, обладающие национальной волей, стремятся к самостоятельности; в-седьмых, американская модель не обладает легитимностью или авторитетом для того, чтобы быть факелом для других культур и цивилизаций; в-восьмых, США должны вскоре осознать, что для монополярности нет разумных оснований после ликвидации «советской угрозы». Поразительно, что он проглядел, как после «победы над коммунизмом» американцы, чтобы оправдать свои претензии на мировое доминирование, создали себе нового противника — «исламскую угрозу». Близорукость Саддама можно объяснить как изоляцией Ирака, так и тем, что его идеологическое формирование завершилось в 1980-х годах. В то же время, на наш взгляд, заслуживает по крайней мере внимания его прогноз относительно развития дел на мировой арене. Он неоднократно подчеркивал, что распад СССР и агрессия против Ирака не приведут к «концу истории» и безоговорочному триумфу США, а вызовут появление «серьезных противников среди других народов». Саддам часто утверждал, что «с исторической точки зрения Америка обречена на поражение, ибо она отклонилась от человеческого поведения и осуществляет повсеместно подавление материальными ценностями ценностей нравственных. Победа будет на стороне национальной и даже общечеловеческой борьбы».