— Я тоже, сэр!
Том вовремя успел скрыться, прежде чем Дамблдор вышел в столовую, но только я начала шаркать плиту, как сгусток черноты сам по себе материализовался за моей спиной и задумчиво наклонил голову.
— И на какой же курс тебя приняли?.. Только не говори, что на первый!
— Понятия не имею, — хмыкнула я, даже не задумываясь о подобных вещах, и Том самостоятельно схватил конверт со стула и открыл его. — Отдай его!
— Четвёртый курс, ладно, это ещё ничего… Может, я даже смогу сделать так, чтобы ты попала на Слизерин… — выдохнул он, прежде чем я потянулась за бумагой. — Не трогай грязными руками, нам ещё по этому списку вещи покупать!
— А там их много? — удивилась я, так и застыв на месте, и Том недовольно откинул конверт в сторону и потёр глаза пальцами.
— Прилично. Надеюсь, деньги ты надёжно убрала?
— Можешь не сомневаться, — отозвалась я, ведь мешочек я убрала в тоненький лифчик поближе к сердцу, и вряд ли один засранец посмеет туда лезть. Тот, кстати, внимательно оглядел меня с ног до головы, но хмыкнул на мой вызывающий взгляд и махнул рукой. — Так когда за покупками?
— Когда у меня будет настроение… и время. Но тебе же есть чем заняться, верно?
Наглец ехидно посмотрел на плиту за моей спиной, и я сразу поняла его грязный намёк. Только вот поддаваться не собиралась!
— Конечно. И кстати, ты когда будешь в следующий раз мыть в комнате, не забудь как следует прогладить всё бельё… там могут быть платяные вши, а они переносят возвратный тиф… та ещё дрянь, хуже, чем брюшной. Но это так, маленький совет.
— Спасибо, я учту, — наигранно вежливо кивнув мне, протянул Том и, развернувшись, вышел прочь из кухни. А я вернулась к своим щёткам с содой, не сомневаясь, что в ближайшее время не одна буду воевать с грязью. Победа, чёрт подери. Это точно была победа.
Глава 4. Так хотел Господь
* * *
Что ж, на то, чтобы привести кухню в более или менее приемлемый вид, у меня ушло пять дней кропотливого труда с утра до позднего вечера. Впрочем, неоспоримым плюсом было то, что у меня был постоянный доступ к еде, и я даже видела, как она готовится. И во время этого приготовления я одним только взглядом давала знать поварихам, что если они посмеют испоганить мой труд, то я без всякой магии прокляну их так, что мало не покажется. И вроде как подобная профилактика дала некий эффект — сварливые тётки научились сразу же прибирать за собой, не дожидаясь, пока всё вокруг зарастёт грязью второй раз. Но на этом, похоже, всё и закончилось.
Как только я привела кухню в порядок, а заодно и свою комнату, у меня пропал повод что-то делать. Слоняться без дела по приюту и смотреть на больных детей у меня не было никакого желания, поэтому я засела в своей комнате и постепенно погружалась в апатию. Снова. Всё даже дошло до того, что я не выходила из своей комнаты два дня подряд. Я даже с кровати не вставала. Меня словно придавило перспективами на мою «новую» жизнь, и от этих перспектив хотелось выпить той самой противной хлорки и забыть это всё как страшный сон…
Удивительно, но по мужу я не скучала от слова «совсем». И это только подтверждало, что мысли о разводе были правильной идеей, которую я, к сожалению, не успела воплотить в жизнь. Похуй на деньги, как-нибудь выкрутилась бы с учётом того, что я и так жила в отделении сутками… но теперь возможности выкручиваться попросту не было. Я всю жизнь шла к этой чёртовой ординатуре, пахала на диплом, сидела дома в сессии, пока другие гуляли и наслаждались жизнью… Я с трудом сменила город, долго привыкала, долго не могла поверить, что я наконец врач и действительно лечу больных… пыталась с головой окунуться в мир хирургии, который вроде как даже понравился… и это всё в один миг оборвалось. Я оказалась не пойми где без друзей, семьи, каких-либо связей… Всё, чем я жила, к чему привыкла, осталось далеко позади (или впереди?)… Во время уборки я старалась не думать обо всём этом, терпеливо ожидая, что меня всё-таки разбудят от наркоза, но… Время шло, я была на том же месте, и надежда таяла на глазах. Как и силы что-то делать.
Наверное, больше, чем по разрушенной карьере, которая только-только началась, я скучала по маме. Да, я была уже большой девочкой, и честно говоря, после моего замужества мы с ней виделись дай бог три раза в год, но… я всегда знала, что она рядом. Я могла в любой момент позвонить и спросить, как дела, а ещё сесть на поезд и приехать в гости. Пусть я редко пользовалась подобной возможностью, но сама мысль об этом поддерживала меня. А сейчас что?.. Я всё-таки умерла, и моя мама плачет над моей могилой? Я стала овощем после аварии, и это всё мне снится, и совсем скоро меня отключат от аппарата ИВЛ? Ни в одном из вариантов я не хотела бы, чтобы страдал единственный дорогой моему сердцу человек, и самое поганое было в том, что в данных обстоятельствах я не могла сделать ровным счётом ничего. А здесь, без близких, мне и не хотелось ничего делать.