Живот всё меньше давал о себе знать, а спать наоборот хотелось всё больше. И я так и молилась про себя, что вот сейчас усну и не проснусь, как однажды открыла глаза после тревожного забытья и увидела моську того, кого в принципе видеть не хотела.
Вздохнув, я как следует зажмурилась, а после принялась мутным взглядом рассеянно смотреть на незваного гостя, а тот, простояв над моей душой прилично времени, наконец не выдержал и воскликнул:
— Ты собираешься выходить из этой комнаты, или как?!
— Не хочется, — выдохнула я, повернув голову чуть вбок. Тома же такой ответ не устроил, и он специально подошёл к крохотной кровати так, чтобы его было видно, и вдобавок кашлянул для привлечения внимания.
— И зачем только ты потратила столько времени на уборку кухни, если не собираешься в итоге есть?..
В этот раз отвечать не было ни сил, ни желания, и я молча смотрела перед собой, ожидая, когда снова останусь одна и провалюсь в дрёму. Но кое-кто сдаваться не собирался, и, нахмурившись, не оставлял попыток растормошить меня.
— Что с тобой? Ты заболела? Всё-таки надышалась той хлорки? Или это… полио… как его там…
— Что тебе от меня надо? — наконец прохрипела я, решив, что чем раньше отвечу на его вопросы, тем раньше он от меня уйдёт. Том же ещё больше нахмурился от моего тона и осторожно протянул:
— Я думал… мы прогуляемся в Косую аллею за учебниками, пока цены к новому учебному году не задрали… Дамблдор поручил мне приглядывать за тобой, а одна ты не сможешь даже проход найти.
«Какая забота… лицемер проклятый!» — фыркнула я про себя, а вслух так же безжизненно выдохнула:
— Если хочешь идти по магазинам, то деньги в шкафу на верхней полке… мне всё равно, что ты выберешь, я тебе доверяю… Мне не встать с этой кровати, мне плохо.
Слова «деньги» и «доверяю» настолько сильно потрясли засранца, что тот вместо того, чтобы уйти, наоборот подошёл чуть ближе к моей кровати и распахнул глаза, словно увидел грудь Памелы Андерсон во всей красе. Только вот я была просто я, и мне так хотелось остаться одной, чёрт подери!
— Что с тобой, чёрт возьми?! Я не буду ходить вместо тебя по Косой аллее, перебьёшься!
— Тогда проваливай отсюда и оставь меня в покое! — не выдержав, чуть громче прежнего воскликнула я, но мальчишка продолжал стоять над душой и внимательно смотреть на меня. Покачав головой, будто не веря услышанному, он чуть наклонился и ехидно протянул:
— Ты сама сказала мне, где лежат твои деньги… я могу взять их и потратить на свои нужды, и тогда у тебя не останется на школу…
— Хоть всё забирай, не хочу я ехать в эту грёбанную школу, — раздражённо выдохнула я, так как в гробу я видела среднее образование, я и так потратила одиннадцать лет жизни, чтобы получить его.
Том поверить не мог, что я так легко соглашалась на все его уловки, а после вдруг молча развернулся, подошёл к шкафу, забрал оттуда мешочек с монетами и вышел из комнаты, чувствительно хлопнув дверью. Но всё, что возникло у меня в душе после этого «ограбления», было… облегчение. Правда, ненадолго.
Не успела я закрыть глаза и насладиться тишиной, как дверь снова распахнулась, а крайне злой Том подскочил к моей кровати и закричал:
— Вставай, сейчас же!
Но я, медленно открыв глаза, без единой эмоции посмотрела на него и еле слышно прошептала:
— Отъебись… пожалуйста.
Трудно будет сказать, что же разозлило этого мальчишку больше: мат в его сторону или же смысл слов. Но следовать моей просьбе он явно не собирался, что начинало бесить уже меня. Правда, не настолько, чтобы что-то предпринять.
— Вот как, значит? Лежишь здесь и жалеешь бедненькую себя, да? Смотреть противно! Знаешь, когда ты стала прибираться на кухне, пусть даже и для себя одной, но… мне показалось, что ты сильная личность, а сейчас… одно разочарование…
Том скривился, будто от резкой вони, а я тихо выдавила:
— Мне пиздец как жаль, что я тебя разочаровала… — одним взглядом давая понять, как же мне на самом деле было плевать на его грёбанные чувства, — свали из моей комнаты, будь добр, голова болит. А все претензии напиши на бумажке, может, я её даже когда-нибудь прочитаю…