— Ты скоро поедешь с Реддлом в ту самую закрытую школу? — в лоб спросил один из них, и я, немного удивившись подобной «вежливости», медленно прохрипела:
— Д-да… наверное. А что не так? Будете скучать?
Мальчики дружно скривились, и в общем-то, неприязнь была взаимной. Но они всё равно что-то от меня хотели, и я продолжала терпеливо ждать, пока кто-нибудь снова не заговорит.
— Берегись его, — наконец прошептал второй, высокий худощавый шатен, подойдя ко мне чуть ближе, и я мгновенно выпрямилась от напряжения. — Он… он… он не такой, как все. Он другой.
— Как будто я похожа на вас, — язвительно выдохнула я, наивно полагая, что подобная ненависть была связана с наличием магических способностей, о которых на подкорке догадывались окружающие. Но дело было не в этом, и второй мальчишка, ничем не толще товарища, тоже подошёл ближе и тихо добавил:
— Он повесил на стропилах кролика Билли Стаббса, и Билли бы задушил, если бы тот не успел вовремя убежать!
От такой информации я, мягко говоря, выпала в осадок, потому как Том всё это время казался мне просто надменным гордым засранцем, который мнил себя выше остальных, и только. Но никакой опасности я в нём до этого не видела. А мальчики, заметив перемены в моём лице, ещё активнее зашептали:
— Билли потом сам повесился, когда Реддл в школе был…
— Поэтому тебе об этом никто не расскажет, но мы с ним дружили…
— А ещё он запугал Эми и Денниса, когда мы ездили к морю… никто не знает, что там случилось, Реддл так и не признался, но Денис потом сбежал из приюта и утопился в Темзе, а Эми просто перестала есть и умерла от голода…
— За ним повсюду ходит смерть! Кроме тебя, с ним никто и не разговаривает! Все боятся…
Какое-то время я пыталась переварить полученную информацию, стараясь не попасть под слепой страх воспитанников католического приюта, полного предубеждений. Но Том сам мне не очень нравился, пусть в открытую мы с ним уже не враждовали, и стоило всё же принять подобные предостережения. Только вот…
— А почему вы вдруг решили рассказать это мне? — подняв брови, спросила я, и парни передо мной так и замялись. — С чего вдруг такая забота? Разве здесь так принято?
Ещё на несколько минут повисла гнетущая тишина, которая вкупе с холодом тени действовала мне на нервы. И вдруг тот самый рыжеволосый мальчишка, не поднимая взгляда, прошептал:
— Потому что ты хорошая. А он — нет.
Один за другим они выбежали из столовой, оставив меня одну в совершенно смешанных чувствах. Умом я понимала, что нужно было очень грамотно отделять детские фантазии от реальности, тем более что смерть тут ходила практически за каждым, но… что-то аукнулось в моей душе, и я решила для себя всё же быть начеку. Мало ли что…
Спустя несколько дней после того самого странного разговора в приют ближе к вечеру пришла очередная роженица. Снаружи громыхала непогода и сверкали молнии, поэтому выбор места для разрешения от бремени был очевидным, особенно для бездомной. Как всегда в подобных случаях, первым делом я провела беглый осмотр, а после направилась в каморку рядом с кухней, где хранились кое-какие лекарства и стетоскоп. И вот по дороге меня как раз и поймал главный маэстро интриги на несколько километров вокруг.
— Валери, как приятно тебя видеть… опять готовишься помогать в родах?.. — Я, проигнорировав его, свернула за угол, но чёрная тень снова меня настигла и ядовито прошептала: — Или опять откажешься и обречёшь несчастную женщину на гибель?..
Не удержавшись, я тихо рассмеялась и, взяв всё, что было нужно, быстрым шагом направилась обратно в «родзал».
— То есть ты считаешь, что у меня синдром Бога, раз я выбираю, кому жить, а кому нет?
— Со стороны это выглядит именно так, — хмыкнул мерзавец, неотрывно следуя за мной, и я вдруг резко затормозила, развернулась и в лицо сказала:
— А в твою светлую голову случайно не приходила мысль, что это не я решаю, кому жить, а кому нет, а просто выбираю те случаи, когда женщина и ребёнок точно выживут?
— И как же ты это делаешь? — словно удивившись, спросил он, и я снова зашагала в сторону холла, бросив:
— Не зря же я в универ шесть лет отходила, как ты считаешь?
— Может быть, — догнав меня, парировал Том, и мы как раз остановились на пороге зала, где на лавке корчилась очередная роженица. Я ещё раз задумчиво обвела её взглядом, а Том, внимательно всмотревшись в моё лицо, тихо протянул: — Так ты будешь участвовать или уйдёшь?..