Скинув первым делом всю школьную лабуду, чтобы она ещё и не разбилась по дороге, я принялась складывать одежду. Кое-что было приютским и влезло без проблем ввиду толщины ткани, а точнее, её отсутствия, но у меня оставалась ещё и моя одежда, в которой я сюда и угодила: бежевый худи, тёмно-синее шерстяное пальто, тёмные джинсы и лакированные боты, которые я не успела поносить и недели. Но выглядели они невероятно!
«Что ж… в таком пальто можно и всю зиму проходить, пусть и покупала я его на позднюю осень…» — подумала я, упаковав худи, джинсы и боты, а после села на скрипучую кровать и сжала колючую ткань в руках. Пальто действительно было очень тёплым, а учитывая европейские зимы, оно было бесценным аксессуаром гардероба, но думала я не об этом. А о том, что же лежало в его карманах.
Из груди вырвался тяжёлый вздох, когда я запустила руку и вытянула комок белых наушников, пару чеков и три кольца… конечно, документы с телефоном я пыталась спрятать как следует, и одна мразь их быстро нашла, а самое дорогое — кольца, просто сунула в карман пальто в панике, сама об этом забыв, и никто их не нашёл. Интересно, а сколько теперь стоит моё обручальное кольцо с настоящим бриллиантом, если Андрей купил его мне за тридцать тысяч пять лет назад?..
Что ж, обручальное кольцо было самым ценным, потому что помолвочное, из белого золота и крохотного сапфира, стоило не больше пяти тысяч рублей. Замыкала тройку лидеров реплика Кольца Всевластья из «Властелина Колец», которую я выпросила у Андрея на последний день рождения. Особой стоимости в ней, может, и не было, но она приятно грела душу истинного фаната, а потому была самой дорогой сердцу вещью, учитывая наш с Андреем катящийся к чёрту брак. Кто ж знал, что напоследок он так здорово меня выручит?..
В этот раз я подошла к проблеме творчески и спрятала свой золотой запас там, где этот извращенец точно не станет рыться, хотя бы из чувства брезгливости. А Кольцо Всевластья надела на безымянный палец правой руки как приятное напоминание о прошлой жизни, с которой я ещё не была готова расстаться окончательно. Всё-таки мелочь, но чертовски приятно.
Закончив с укладкой пальто, я подошла к зеркалу, чтобы ещё раз оценить презентабельность своего вида для будущей учёбы в закрытой школе, но вместо радости или гордости получила лишь волну уныния.
«Это не волосы, а катастрофа! Чёртово хозяйственное мыло, даже голову больше помыть нечем! А кончики?! Кошмар… и что мне с этим делать?.. О распущенных волосах можно забыть навсегда…»
Да, вид был так себе, и я уже представила, насколько жалко буду выглядеть на фоне более обеспеченных ребят. Как попрошайка со свалки. А потому решила как следует заняться волосами, едва появится возможность заработать, и забыть о лентах и резинках, от которых волосы становились ещё хуже.
Едва последняя вещь была сложена в чемодан, и я наконец с облегчением выдохнула и собралась его окончательно закрывать, как на пороге моей комнаты показался чёрный силуэт, который в последнее время был для меня дурным знаком. Мгновенно нацепив на лицо ледяную маску, я молча уставилась на Тома, и тот, усмехнувшись, медленно вошёл в мою каморку.
— Что, Валери, оттаяла?..
— Ага, — односложно хмыкнула я, и он вдруг встал передо мной и протянул руку.
— Тогда верни мне мою книгу, я тоже собираю вещи.
Без лишних возражений я потянулась к стулу у изголовья кровати и вернула книгу хозяину, а тот крепко сжал её в руках и задумчиво протянул:
— Так сколько в Хогвартсе факультетов?..
— Четыре, — сквозь зубы ответила я, так и не простив этому засранцу издевательства над умирающей женщиной, а Том ещё более ядовито растянул губы и выдохнул:
— И какие же?..
— Да мне проще перечислить иммунопрепараты для лечения немелкоклеточного рака лёгкого, чем повторить эту чушь! Что за бред там написан?!
Том, не ожидая подобного, изогнул бровь, а я с ещё большей злостью воскликнула:
— Спасибо, что в тяжёлый момент подсунул мне сборник детских сказок, это, можно сказать, немного отвлекло меня от переживаний, но не надейся, что я когда-нибудь во всё это поверю!
— Придётся поверить, потому что ты будешь жить в этом бреду десять месяцев, — бесстрастно хмыкнул он, оглядев моё барахло, и развернулся в сторону выхода. — Если, конечно, раньше не проколешься, и тебя не вышвырнут как паршивого котёнка. Впрочем, хочешь оставаться — оставайся, смотрю, ты нашла общий язык с повёрнутой на Боге голью.