Выбрать главу

Примечания:

Я обожаю Антонина Долохова из Места, поэтому решила омолодить его на пятнадцать лет и вставить сюда. Сколько ещё проказ принесёт эта парочка!

1) Здесь и далее, смотрим на контекст. Я знаю, что слово староста общего рода, но в тех предложениях, где можно подумать и на Тома, и на Эванджелин, я буду использовать женский род без уточнений (ибо тогда теряется смысл конструкции).

Глава 7. Репетитор

* * *

Найти нужную спальню было нетрудно: едва я вышла из общей гостиной в полутёмный сырой коридор, где исчезали все девочки, как на первой же двери увидела табличку «1 курс». И соответственно, нужная мне дверь оказалась через две других, и я с чистой совестью зашла внутрь, намереваясь как следует отдохнуть. Но не тут-то было…

В спальне как раз собрались все мои соседки — пять девчонок, вид у которых был крайне недовольным, но меня, честно говоря, больше волновало обстоятельство, что в нужной мне комнате было всего пять кроватей, и они уже, судя по вещам, были заняты.

— Что ты устроила в гостиной, позволь спросить?! — накинулась на меня одна из них, видимо, самая бойкая стерва с развевающимися во все стороны чёрными кудрями до пояса и тяжёлой нижней челюстью, портившей вполне неплохое лицо. Но я лишь выразительно посмотрела на неё, ведь она сама не отличалась особой вежливостью, а после медленно обернулась и зевнула.

— А где мне?..

Но не успела я подумать, как рядом с окном, за которым виднелась тёмная вода озера, сама по себе возникла массивная кровать из крепкого дерева и с тёмно-зелёным балдахином. И я, быстро сделав вывод, что она была моей, облегчённо выдохнула и плюхнулась на мягкое покрывало.

— Вы это видели?! Возмутительно! — выдохнула девчонка, и вдруг дверь в нашу спальню приоткрылась и в неё буквально вплыла помощница нашего злого гения, и вид у неё был нисколько не добрее.

— Друэлла, тише, остальные ложатся спать… Мисс Валери Кларк, Том просил меня поговорить с тобой… — хорошо поставленным голосом начала говорить Эванджелин, но я из последних сил моргнула и прикрыла рот рукой во время очередного зевка, — но я и сама хочу сказать, что здесь, в этих стенах, непозволительно…

Что же было непозволительного в этих стенах я так и не услышала, потому что едва откинулась на невероятно мягкую подушку, как мгновенно заснула, будто кто-то выдернул из розетки штепсель со шнуром питания. И я провалилась в беспокойный сон…

* * *

За окном была ночь, а моя голова гудела от усталости, но я продолжала брать карты из одной высокой стопки, исправлять их и перекладывать в другую, не менее высокую. Комп как всегда тупил, как и система, в которой хранились данные на всех пациентов, а карт на исправление будто бы и вовсе становилось больше, хотя исправила я немало. Исправила за другими врачами, кто получает за это зарплату, но даже не удосужился поставить в эпикризе правильный код по МКБ!

Раздражение от бессмысленной работы так и росло, а клавиатура горела от быстрой печати… и вдруг в нашу ординаторскую врывается Тигран и швыряет мне на стол массивную карту Шнурова.

— Это никуда не годится, срочно всё исправляй! — рявкнул он, и я подняла на него замыленные от усталости глаза. — Надо всё переписать, иначе отделение не получит деньги, и штраф платить будешь ты!

Остальные девочки рядом даже не шевельнулись, занимаясь своими делами, а на меня вдруг нахлынуло такое отчаяние, что я встала из-за рабочего стола, взяла толстую историю болезни в руки и, глядя Тиграну прямо в глаза, медленно порвала её пополам вместе с амбулаторной картой. И вдруг Мария Степановна повернулась ко мне и медленно проговорила:

— Ты опоздаешь на занятие!

И комната затряслась, словно от землетрясения…

— Эй, вставай! Завтрак уже почти закончился, скоро прозвенит колокол на занятия! Вставай! Профессор Слизнорт очень не любит, когда опаздывают на его занятия!

С огромным трудом вынырнув из сна, чертовски похожего на реальность, я открыла глаза и смахнула холодный пот со лба, а после рассеянно уставилась на миниатюрную шатенку, пытавшуюся всё это время достучаться до меня. А та вздохнула, помотала головой и бросила:

— Мерлин, я сделала всё что могла, и моя совесть чиста. Кабинет Зелий найдёшь сама, я опаздывать не собираюсь! — И выскочила за дверь спальни, оставив меня в абсолютно смешанных чувствах.