— Я знаю, что там спрятано. Если хочешь, можешь сама заглянуть и утолить любопытство…
Утолить любопытство хотелось, только вот мой верный друг страх шептал, что мне и так неплохо живётся, чтобы ещё лезть в дополнительные тайны. Том был в курсе, а это главное.
— Надеюсь, это хорошо спрятано? — кашлянула я, и мой напарник решительно кивнул, а у меня отлегло от сердца. — Вот и славно. Так где там твой проход, который кто-то запечатал?
Кажется, я не оправдала кое-чьи надежды насчёт храбрости, но мне было плевать. И Том выразительно вздохнул и достал нашу карту, которая выглядела, как обычный пустой пергамент.
— Мы с тобой одной крови, ты и я! — прошептал он, взмахнув палочкой, и я приоткрыла рот от удивления, а на пергаменте проступили чернила. Короткий обмен взглядами, и я не смогла сдержать улыбки, а мои щёки немного зарделись. Том и сам улыбался мне, но быстро взял себя в руки и склонился над картой, и я подошла ближе.
— Вот здесь, между первым и вторым отсеком будто бы раньше был тоннель или проход… надо проверить.
Двадцать шагов, и череда камер прерывалась, свидетельствуя об окончании первого отсека тюрем, а за поворотом, ещё через столько же, начинался второй такой же. Но на развилке был ещё небольшой тупик, и мы направились как раз в него… где нас ждала глухая стена и только.
— М-м-м, вот и всё, здесь ничего нет, — первой заявила я, немного постояв в темноте, и решительно развернулась и шагнула прочь, но Том быстро поймал меня и схватил за руку, так и не дав закончить первый шаг. — Сам посмотри, это тупик!
— Не будь так наивна, — выразительно процедил он и потащил меня прямо к стене, хотя я хотела идти совершенно в другую сторону. Смирившись с неизбежным, мне пришлось идти к стене, а Том прищурился и прошептал: — Посмотрим, что здесь…
Стена была совершенно обычной, я бы прошла мимо и даже не обратила внимания… и правильно сделала. Но Том молча буравил взглядом мелкие кирпичи, а после медленно провёл палочкой вдоль всей кладки. Будто бы ничего не изменилось, но мой напарник вытянул руку, провёл ладонью по шершавой стене и на одном из кирпичей нажал… и кирпич ушёл внутрь!
— Как ты это делаешь?! — возмутилась я, примерно так же, как возмущался Антоха, когда умничала уже я. Но Том молча вздохнул, закатил глаза, а затем бесцеремонно схватил мою ладонь и поднёс к стене.
Меня пробило током. Такого раньше никогда не было, ведь мы вместе провалялись на одном диване все зимние каникулы, и ничего, кроме раздражения, я не чувствовала. А сейчас… сейчас дыхание прервалось, а рука почему-то задрожала. И не только моя… холодные паучьи пальцы, покрывшие мои, так же дрожали, и лёгкий сквозняк был явно ни при чём. Чуть повернувшись влево, я заметила, что Том тоже боялся выдохнуть, и у меня закружилась голова, а щёки вспыхнули, и я никак не могла ни объяснить это, ни прекратить!
Шумный выдох, и бледная рука наконец сдвинулась вместе с моей на соседний кирпич… ничего. Затем на следующий, и внезапно ладонь будто бы закололи иглы. Распахнув глаза, я снова повернулась к Тому, и тот с улыбкой кивнул, разрешая нажать на кирпич. И после моего толчка второй камень сдвинулся внутрь без всякого сопротивления, хотя остальные были неподвижны.
— Давай дальше сама, — мягко приказал он, убрав свою руку с моей, и меня обожгло второй раз. Том же отступил в тень, но краем глаза мне показалось, что его щёки тоже будто бы покраснели… или это отблеск факела неподалёку? С чего бы ему краснеть, впрочем, как и мне? — Только внимательнее, если пропустишь хоть один, то придётся начинать сначала, а кирпичи могут перемешаться.
Отбросив прочь все посторонние мысли, я сделала глубокий вдох и принялась искать заколдованные кирпичи, а из тени за мной внимательно наблюдали. Ещё семь нажатий, и прочие вдруг растворились, открывая проход.
— Уверена, что ничего нет? — раздался за спиной ехидный шёпот, и я скривилась, а Том уверенно шагнул первым в открывшийся проход, порядочно заросший густой паутиной.
Пришлось воспользоваться Люмосом, ведь факелы закончились ещё в тупике. От вида пыли и грязи подташнивало, и неврастеник внутри так и хотел навести здесь генеральную уборку, но прочие личности уже устали на сегодня и хотели спать, поэтому первому пришлось заткнуться. Коридор плавно изогнулся, и мы подошли к очередному тупику, который заканчивался тяжёлой дубовой дверью. По левую руку от двери был потухший факел, а по правую — небольшой стенд, где лежали покрытые пылью монеты и обычные старинные весы.