— Алохомора! — наугад воскликнула я, и вспышка ударила в дверь… однако та не поддалась. И я выразительно посмотрела на Тома, а тот воздел глаза к пыльному потолку.
— Это было бы слишком просто. Кажется, это какая-то загадка…
Взмах палочкой, и факел на стене загорелся, а в двери, там где должна быть замочная скважина, показалась щель… по диаметру совпадавшая с монетами рядом.
— Они… они все одинаковые! — вздохнула я, убрав грязь со стола с помощью магии, и бронзовые монеты со змеями заблестели в неверном свете. Том внимательно изучил несколько монет, а после выдохнул:
— Только с виду… весы здесь точно не просто так. Но… сколько у нас попыток? Взвесить все монеты по одной было бы слишком просто…
Поскольку грязь исчезла, то мы могли увидеть перед весами три бронзовых змейки на стене, у которых глаза горели зелёным. И я поджала губы и хрипло ответила:
— Кажется, всего три. Сам возьмёшься, или мне попробовать?
Я ещё со школы знала, как решать такие задачки, алгоритм был примерно одинаков. Однако я всё же дала возможность старосте проявить свои способности и подтвердить право на лидерство. И тот невозмутимо подошёл к столику и стал считать монеты, которые горой лежали позади весов.
— Двадцать семь, — проговорил Том, закончив, а после наклонился над весами. — Три раза по три — и мы узнаем, где лишняя монета.
Первое взвешивание — две стопки по девять монет. Они оказались равны по массе между собой, а потому Том убрал их в сторону и стал делить нетронутую кучку по три монеты. Одна зелёная змейка тем временем загорелась красным, и попыток осталось всего две. Второе взвешивание — опять две равных стопки, и ещё шесть монет отошли в сторону, а на стене осталась гореть последняя зелёная змейка. Последний раз Том положил на чашу весов две монеты, и левая оказалась тяжелее правой. Только вот какую нужно было взять: ту, что тяжелее, или ту, что легче?
Ответа я не знала, но Том после минутной паузы взял левую монету и кинул её в прорезь в двери. Металлический скрежет… и дверь нехотя открылась, замерев на середине, как будто дальше не позволяла идти ржавчина. Однако нам хватало и этого прохода… но, прежде чем сделать шаг, я возмущённо прохрипела:
— Откуда ты?!
— Удача помогает смелым, — просто ответил он и первым пошёл в темноту открывшегося коридора, и я чуть зло поджала губы и пошла следом, подумав, что сама точно бы не решилась на подобное безрассудство. Может, поэтому мне и редко везло?
Очередной тёмный коридор, в котором было ещё холоднее, чем в двух пройденных. Змеи, монеты… загадки. Вдруг это действительно был проход в Тайную комнату?! Но как-то… всё было просто. Или так и должно быть?
Резкий поворот влево — и снова длинный коридор, в конце которого была обитая железом толстая дверь, а в середине — столик со склянками. И едва мы приблизились к столику, как и впереди, и позади нас вспыхнуло пламя со странным зелёным оттенком. Я сглотнула от настолько очевидной ловушки, а Том решительно подошёл к столику и поднял с него пожелтевший от времени пергамент.
— Впереди опасность, то же позади,
Но две из нас помогут, ты только их найди.
Одна вперёд отправит, ещё одна — назад,
В двух — вино всего лишь, а ещё в трёх — яд.
Ты хочешь здесь остаться на долгие века?
Тогда ищи — к тому же подсказка тебе дана:
Во-первых, как бы ловко ни скрывался яд,
Найти его несложно — от вина левый ряд.
Второе — в крайних бутылях налито не одно и то ж,
Но если вперёд тебе надо, помощи зря ты ждёшь.
Затем ни в большой, ни в малой смерти ты не найдёшь.
А если из второй слева и второй справа глотнёшь,
Сам убедишься — налито одно и то же в них,
Хотя на взгляд они разные, но это уже в-четвёртых.
Том быстро прочитал подсказку, а я к концу успела забыть, что же было в начале. Небольшие бутыли были наглухо закупорены, хотя сквозь мутное зелёное стекло можно было увидеть содержимое. И размер… размер бутылей отличался, так что загадку вполне можно было решить. Только вот надо ли?
Пока я задумчиво рассматривала бутыли, Том вчитывался в пергамент. А когда мне надоело, то за спиной послышался шипящий голос:
— Я всё решил. Назад-зелье крайнее справа, а вперёд-зелье — третье слева. Пошли?
Работа была проделана впечатляюще быстро, однако едва Том приблизился к столу, у которого была я, и протянул руку к зелью, открывавшему проход вперёд, как я схватила его за руку и прошипела:
— Напомни мне, когда примерно запечатали этот тоннель?
— Примерно в одиннадцатом веке, не позже, — процедил в ответ он. — Что не так?
— А не так то, что за это время не испортилась только вода. И она вот здесь.