— Сэр… я нисколько на вас не в обиде, — проговорила я, когда была на это способна. И пусть это было вовсе не так, однако правду выдавать было крайне необязательно… Том был прав, Слизнорт скользкий человек, и ему выгодно поддерживать с нами тёплые отношения. А мне было выгодно поддерживать отношения с ним до поры до времени, и раскидываться такими возможностями было крайне глупо. — И я рада, что в итоге вы встали на нашу сторону.
— Как может быть иначе, моя дорогая? — чересчур возмутился Слизнорт, опять журя меня с улыбкой на лице, и я вернула вежливую маску и сделала ещё глоток чая. — Я всегда был на вашей стороне и буду! И надеюсь, даже после школы наше тесное общение непременно продолжится!
Улыбка на моих губах стала чуть шире, ведь последние слова напрямую подтверждали мою теорию о взаимовыгодном сотрудничестве. Только вот спорить я не стала, лишь улыбаться и кивать, позволив зельевару перехватить инициативу разговора, хотя на вечер у меня были ещё планы.
Чай затянулся немного дольше запланированного, и в лабораторию я пришла уже ближе к отбою и только затем, чтобы проверить, всё ли было в порядке, и пойти спать с чистой душой. И каково же было моё удивление, когда я увидела напротив своего места Тома, вид которого… был помятым, по-другому не скажешь. Кто его вообще отпустил из Больничного крыла так рано?!
Когда шок прошёл, на губах сама по себе расцвела ядовитая улыбка злорадства. Однако прежде чем я успела сесть за стол и сказать хоть слово, напротив послышался шипящий шёпот:
— Только посмей сказать, что ты предупреждала меня о возможных последствиях…
Кое-кто явно немало злился, и в целом, мне было достаточно даже этой тихой злости. Поэтому я ещё шире улыбнулась и с придыханием протянула:
— Ладно… тогда я скажу, что, кажется, впервые в жизни выспалась! И чувствую себя просто прекрасно!
Да, несмотря на разбитость вчера непосредственно после пробуждения, сегодня у меня действительно был прилив сил, и чувствуется, завтра засранца ждало то же самое. Но пока что моментом наслаждалась именно я, а Том тихо прошипел:
— Очень за тебя рад.
Радости в его голосе не было ни грамма, однако моей хватало на нас двоих. И я, продолжая улыбаться, возмущённо воскликнула:
— Кстати, а где мои цветы?!
Том поднял на меня глаза и заморгал, а после вздохнул:
— Пожалуй, это будет немного банально задать вопрос, с какой стати я должен дарить тебе сегодня цветы, но я всё же его задам. С какой стати ты вдруг рассчитываешь на цветы от меня, тем более сегодня?
— С такой, что сегодня Восьмое марта, Международный женский день, — процедила я, и угольно-чёрные глаза закатились к потолку. — И я уже получила от своего официального парня дивный букет, который стоит у меня на тумбочке у кровати. И, учитывая, что с тобой я в итоге провожу в два раза больше времени, чем с ним, то я минимум могу рассчитывать на букет дохлых ромашек в качестве знака внимания, ты не считаешь?
Шумный выдох, и Том на секунду приложил руку к глазам и зажмурился. Я же продолжала пристально на него смотреть, и спустя паузу послышалось тихое шипение:
— Как только я приду в себя, то у тебя будет ещё один букет… довольна?
Конечно же, я была довольна даже пустым обещанием, поэтому улыбнулась и встала с места, намереваясь пойти спать, чтобы закрыть к чертям этот странный понедельник.
— Ещё как. В следующий раз, когда захочешь перехитрить жизнь, будь добр, не захлебнись в собственном таланте.
Это была идеальная фраза для конца грёбаного дня, и я уже собралась уйти, как на середине пути до выхода мне в спину прилетело:
— Откуда у тебя эти ссадины на шее?
Замерев, я резко выдохнула, а тело словно ударила молния. Какие… какие ссадины?
И всё же что-то смутно припоминая, я резко подошла к старинному зеркалу, висевшему между шкафами, и вгляделась в своё отражение. Почти вся шея была закрыта воротником рубашки и зелёным галстуком, только вот если ослабить их, то…
Они были, и были бледного жёлтого оттенка, свидетельствуя о том, что прошло какое-то время, примерно неделя. Пятна, будто бы от пальцев, и я в замешательстве приложила руку к шее, словно примеряя их на себе. Но моя рука была слишком маленькой… мне было неудобно так широко расставлять пальцы, чтобы надавить… так что это точно была не моя работа. И вдруг за спиной материализовался Том, словно выйдя из самой темноты. Ещё немного ослабив мой галстук, он открыл обзору шею и часть плеча и осторожно приложил кончики пальцев к коже, как ему было удобно… и они совпали с отпечатками, как ключ к замку.