— Может, просто подойдём?.. — устало вздохнул Роди, начав понимать, что мы здесь делали, но я быстрее зашикала на него и прикрыла нас тяжёлой книгой, первой, что попалась под руку.
— Тихо… нам лучше не высовываться, чтобы не спугнуть…
— Кого?.. — закатил глаза Роди, но я продолжала следить за своей целью, и наконец к нему подошла Веспер, тоже с сумкой, набитой пергаментами. «Господь, какой ужас! Он действительно позвал девушку на свидание в библиотеку!»
Веспер первой поздоровалась без всяких эмоций, хотя с утра она достаточно красноречиво дала понять, как относилась к старосте моего факультета. Том вежливо кивнул и указал рукой на свободное место рядом за столом. И дальше они оба уткнулись в книги, изредка обмениваясь короткими фразами…
— Кажется, твой план сработал?.. — с улыбкой прошептал Роди, прочитав на моём лице ошеломление и испанский стыд… чёрт возьми, как же мне было стыдно за этого засранца, как будто я сама что-то обещала Веспер, а не он!
— Не так, как задумывалось изначально… — процедила я, всё больше разочаровываясь в этом дохлом свидании. — Господь, неужели он настолько тупой?!
— Хорошо, что мы не подошли, и Том это не слышит… — вздохнул Роди, и я отвлеклась от слежки и пристально посмотрела в его глаза. — Это всё, что мы здесь ждали?..
Разочарование нахлынуло на меня с головой. Не знаю, чего я ждала, но точно не того, что творилось по левую руку от нас. А Роди вместо подглядывания за парочкой ботаников смотрел на моё лицо, так, будто бы это всё, что он хотел видеть в этом грёбаном мире. И сердце больно кольнуло от мысли, что он ещё не готов. Он не готов был расстаться со сладкой ложью, а я не готова была отравить его правдой.
— Может, нам стоит заняться своей жизнью вместо слежки за другими? — тихо предложил Роди, коснувшись тыльной стороной пальцев моей щеки, и я зажмурила глаза от сквозившей в этом жесте нежности. — Никто не знает, что мы здесь прячемся…
Он наклонился и нежно поцеловал меня, и тело ответило волной тепла. Не жара, а именно тепла. Того самого весеннего тепла, примерно в конце апреля, когда погода меняется каждый день, и с каждым днём становится всё теплее. Приближается лето. Нам нужно было пережить переменчивую весну, чтобы с головой окунуться в лето. И он не был моим летом, как и я — его.
Ответив на поцелуй, я опустила книгу, которой мы прикрывались до этого. И в небольшом перерыве между вторым поцелуем я непроизвольно покосилась в сторону… и заметила, как угольно-чёрные глаза пристально наблюдали за нами, будто бы Том с самого начала знал, что мы здесь прятались. Он не дрогнул, не шевельнулся, никак не среагировал на то, как Роди обнимал и целовал меня среди пыльных книг… лишь усмехнулся и опустил глаза в учебник, когда убедился, что я видела, что он за нами следит. И в этой его сучьей улыбке сквозила небывалая уверенность, что, закрывая глаза, вместо Роди я представляла совсем другого человека. Возможно, это действительно было так.
* * *
Снова вечер четверга, снова шахматы. Два дня до очередного полнолуния, и мы не придумали ничего лучше, чем отсидеться в замке, куда посторонний точно не сунется, чтобы начать конфликт. И за эти дни очень много мыслей посетило мою голову, причём довольно странных мыслей. Я всё больше пыталась понять, что же произошло в предпоследний день зимы… и чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что ответ был только у одного человека в этом грёбаном замке. И он сидел напротив меня.
— Ты стёр мне память?
От начала партии мы успели обменяться всего парой ходов. И Том, услышав мой вопрос, пристально посмотрел мне в глаза, забыв обо всём, в том числе и шахматах. На доске сейчас не происходило ничего важного. Важен был только мой вопрос.
— Да.
От тихого шипения дрогнуло сердце. Я… я так и знала, чёрт возьми. Но…
— Зачем?..
Том молча смотрел мне в глаза, не спеша дать ответ, будто бы ждал, пока до меня дойдёт самостоятельно. И в этом поступке сквозило какое-то блядское благородство, которое ну никак не увязывалось с личностью моего напарника.
— А как бы ты вела себя с Родольфусом, если бы помнила всё, что было накануне, и не считала это сном?
Мне мигом стало плохо от этого простого вопроса. Если бы я помнила о вечере субботы с самого начала, то едва я открыла бы глаза, как всё развалилось бы к чертям. И Том это предугадал. Неужели он таким образом заботился обо мне и Роди? Чтобы дать нам время разобраться… переварить? Или дать время только мне?