— Нет, там вообще не было камней, обычное серебряное кольцо с гравировкой, оно недорого стоило. Всё дело было именно в надписи…
Роди терпеливо всматривался в моё лицо, ожидая ответа, а я избегала прямого пересечения взглядов как могла, пока сердце колотилось в груди, а пепел таял в воздухе.
— Что же за надпись? — наконец послышалось рядом, и я чуть слышно прохрипела:
— Это самые известные слова царя Соломона. На том кольце было написано: «И это пройдёт»… Этот день в любом случае закончится и больше не повторится, что бы ни было дальше.
Тяжело выдохнув, я наконец нашла в себе силы, чтобы развернуться и посмотреть Роди в глаза, и на его лице не дрогнул ни один мускул, хотя он явно понимал, к чему я вообще завела этот разговор.
— Я так часто концентрируюсь на плохом, что забываю главную вещь: это пройдёт. Закончится, рано или поздно. И хорошее тоже закончится, но я обычно занята перевариванием проблем и вечно это забываю, не успев насладиться. И это тоже пройдёт…
— Отец в последних письмах пытается намекнуть, что со следующего года неплохо бы заглянуть на рождественские каникулы к Гринграссам… и меня так злит одна только мысль, что все считают, что знают, как мне будет лучше, забыв спросить моё мнение на этот счёт!
Милый мальчик за одно мгновение превратился в комок злости, и это было так внезапно, что я приоткрыла рот, напрочь позабыв, что рядом сидел живой человек, который действительно имел право на подобные эмоции.
— И эта стажировка… я знаю, на какую должность он хочет меня пропихнуть! Но он ни разу не спросил, хочу ли я вообще заниматься подобным!
— Я знаю, в это трудно поверить, но… возможно, он хочет сделать, как лучше, и не знает другого способа… — деликатно проговорила я, накрыв его руку своей, и рядом послышался тяжёлый выдох. — Возможно, с ним поступили так же в своё время… откуда ему знать, что можно по-другому?
Роди задумался, и я почувствовала, как вспыхнувшая внутри злость постепенно испарялась.
— Я не знаю, что произошло между отцом и дедом, но… они практически не общались при мне. А когда мне было пять или шесть… дед умер прямо на заседании суда. Его… его хватил удар. Кажется, тогда даже было расследование, ведь ему не было и шестидесяти, волшебники живут намного больше… и подозревали заказное убийство, врагов у него было достаточно. Но никто не взял на себя ответственность, да и улик особо не было… поэтому официальная версия остаётся именно такой: его хватил удар от нервного перенапряжения. И я прекрасно помню, как почти сразу после смерти деда в кабинете отца появился его портрет… Никто не дарил его ему, никто не предлагал… кажется, отец сам решил так и заказал у лучшего художника. И этот портрет висит до сих пор… лишь после его смерти они вдруг начали разговаривать! Я даже слышал пару раз, как отец советовался с ним перед важными встречами…
Тяжёлый вздох, в котором было столько всего намешано. А после тихий шёпот:
— Кажется, я понял, что значит та надпись… И это пройдёт, всё верно. Этот день никогда не повторится… Но чем плох именно этот день, когда он ещё не закончился?..
Речь была явно не про сегодня, и я поджала губы, не зная, что бы ответить.
— Ничем не плох… но тебе не кажется, что у чистокровного аристократа и беженки непонятно откуда будущего быть как-то… не может?
— Я знаю, что судьба расставит всё по своим местам, — решительно проговорил Роди, взяв меня за руку, и я сжала его ладонь, дрожа всем телом. — И что когда наступит лето, я ненадолго стану министерским служащим, а ты и близко не подойдёшь к зданию правительства… Но сейчас ещё весна, мы… мы школьники и ничем не отличаемся друг от друга! Мне так хорошо с тобой! Я… я никогда ещё не чувствовал чего-то подобного, у меня… у меня как будто глаза открылись на жизнь! Ты показала мне столько всего, о чём я даже не подозревал… Я тебе всё-таки не нравлюсь?
Горечь растеклась по губам, хотя они растянулись в улыбку. И я покрепче сжала ладонь Роди и выдохнула:
— Ты даже не представляешь, какой подарок сделала мне наконец судьба, ведь обычно я связываюсь с одними мудаками, из-за которых потом ночами реву.
— До каникул ещё есть время… — прошептал он с надеждой, которая отравляла нас обоих. — Ещё очень много времени… и… если ты не против, то я…
— Я не против, — перебила я, так как заканчивать предложение не было необходимости. Роди сразу улыбнулся, вполне себе искренне, да и мне стало легче на душе. — Ты прав, этот день ещё не закончился… и холодными зимними вечерами я буду вспоминать его и это тепло. Такого в жизни у меня точно ещё не было… спасибо.