Учитывая отстраненную, созерцательную роль ВС во время путча, можно было бы ожидать, что наиболее совестливые из депутатов предложат этому органу самораспуститься. Такие предложения в самом деле раздались, однако не были поддержаны. Добровольно расстался с депутатской «корочкой» лишь один депутат — Генрих Игитян. На прощание он разъяснил, какова, собственно говоря, главная причина, почему его коллеги не желают последовать его примеру: купленные вне очереди автомобили, московские квартиры улучшенной планировки, спецпайки и спецмагазины — вот что, увы, интересует многих, кому страна доверила свою судьбу.
(Новому поколению россиян все это непонятно — что такое купленные вне очереди машины, спецпайки, чего уж за них так держаться, но в ту пору все это были великие привилегии, достававшиеся немногим избранным, и расставание с ними означало едва ли не полный жизненный крах).
О самороспуске возглавляемого им Комитета — конституционного надзора — заявил Сергей Алексеев. По его словам, в дни путча Комитет «действовал недостаточно энергично и эффективно».
Вот, пожалуй, и все. Весь ВС в целом не пожелал слагать свои полномочия.
Из немногих важных вопросов, которые решил Верховный Совет, — 28 августа, реагируя на указ Горбачева, подписанный четырьмя днями ранее (в нем содержалась предложение рассмотреть вопрос о доверии Кабинету министров СССР), он, Верховный Совет, соответственно, выразил этому Кабинету, то есть союзному правительству, недоверие, другими словами — отправил его в отставку. Впредь до образования нового правительства решать (вместе с республиками) все хозяйственные вопросы поручалось вновь создаваемому Комитету по оперативному управлению народным хозяйством СССР во главе с Иваном Силаевым.
Ельцин не удостоил своим присутствием сессию союзного Верховного Совета, хотя Иван Лаптев просил его выступить перед депутатами. Российский президент отдал предпочтение проходившему в те же дни Конгрессу соотечественников. Здесь на вопрос о том, как он относится к чрезвычайной сессии союзного парламента, Ельцин прямо заявил:
− Я считаю, что Верховный Совет СССР — соучастник путча… На чрезвычайном Съезде народных депутатов СССР, который откроется 2 сентября, скажу, что нынешний состав ВС СССР надо распустить.
И добавил:
− Заслуживает роспуска и сам Съезд, этот орган не нужен. Уже есть тревожные сигналы о том, что силы контрреволюции попытаются взять реванш, что, дескать, «на Съезде мы захватим всю горбачевскую команду». Кажется, надо готовиться к большой схватке.
Ельцин подтвердил свою позицию: он за «очень серьезно» обновленный Союз, который не был бы, как раньше, орудием подавления республик.
Эта позиция еще раз была провозглашена Ельциным 29 августа в выступлении по «Радио России». По его словам, ситуация в стране за дни после разгрома путча коренным образом изменилась. Основные рычаги власти выпадают из рук тех сил, которые десятилетиями управляли страной. Рушатся незыблемые ранее структуры партийного аппарата, КГБ и те органы государства, которые проводили в жизнь их волю. Происходит обвал союзного Центра, обвал той мощной бюрократической системы, которая шесть лет стояла на пути преобразований.
Вообще-то, если быть точным, коммунистическая бюрократия стояла на пути преобразований не шесть лет, а гораздо больше — считай, семьдесят четыре года. Но здесь, видимо, сказалось желание Ельцина в очередной раз «поддеть» Горбачева: шесть с лишним лет — это время его правления.
Однако развал Центра, продолжал Ельцин, — это еще не развал страны. Уже началось движение от монополии государственных структур в экономике к рынку, от всевластия и бесконтрольности бюрократического аппарата к демократии, от идеологического диктата КПСС к духовной свободе, от унитарного сверхцентрализованного общества к свободному Союзу суверенных государств.
И далее — как все-таки быть с тем, что республики одна за другой объявляют о своей независимости:
− Всех волнует судьба Союза, высказывается тревога о его будущем. Действительно, переворот нанес мощный удар по стране, сорвал подписание Союзного договора, усилил центробежные тенденции. Ситуация действительно сложная, но далеко не безнадежная. Постоянно встречаясь в эти дни с руководителями республик, разговаривая с ними по телефону, еще раз убеждаешься, что идея Союза себя не исчерпала, стремление создать новый, действительно свободный, действительно добровольный союз суверенных и, подчеркиваю, равноправных государств по-прежнему сильна. События только уточнили наши представления о нем. Нас не должно пугать объявление рядом республик своей независимости. В Союз будут объединяться полноценные государства, а не призраки. Только тогда они получат возможность действительно делегировать в Союз ряд своих функций. Республики сами создадут новый Центр, органы управления по важнейшим направлениям, координации экономической реформы, вооруженные силы, ядерный потенциал и другие. Они четко определят, какие органы власти необходимы на союзном уровне, очертят сферы их компетенции и структуры.