Как-то раз, засидевшись в библиотеке чуть дольше обычного, как раз накануне пришла огромная коробка, можно сказать, целый контейнер с новыми книгами, я спустилась на кухню и увидела, что там кипит какая-то жизнь. Прибегал охранник с продуктовыми сумками, суетилась Варвара Петровна, на плите всё шипело, кипело, вообщем "дым коромыслом", как говорится.
- Едет! - сказала она, и от ее слов сердце моё предательски подпрыгнуло,- да не один едет, с компанией какой-то. И позвонил то как поздно! Боюсь не успеть мне. Ты поклюй там сама чего-нибудь, а мне надо управиться быстрее.
- Может помочь чем? - я крепко сжимала губы, так как они так и норовили расплыться в улыбке.
- Да нет, чем поможешь ты? Не мешай только,- досадливо отмахнулась она .
Я быстренько соорудила себе пару бутербродов, сделала кофе и помчалась со всем этим наверх, приводить себя в порядок . На душе все пело.
Села перед зеркалом, распустила волосы, потом собрала их в пучок, потом, передумала, снова распустила, вздохнула и снова собрала. На улице послышался шум от подъезжающий машин, ворота заскрипели и лужайка стала наполняться шумными, не совсем трезвыми людьми. Уже смеркалось, я вышла на свой маленький балкончик посмотреть что там происходит внизу. И сразу увидела его! Кажется он был безобразно пьян, приглашал всех в дом и самое главное, на нем почти висела такая же не очень трезвая длинноногая красотка, которая поминутно обнимала его и целовала в шею. Он некрасиво смеялся, отмахивался от нее, бил по- свойски кого-то по плечу и был абсолютно непохож на себя
Я отшатнулась, прижалась к стене и мелко- мелко задрожала. Наверное надо было рассмеяться, все происходило как в бульварном романчике, но мне было не смешно.
Дрожь уже бурно сотрясала мое тело. Ввалилась в комнату, почти задохнулась от сотрясающие меня судорог .
-А что, что ты хотела? Так должно было быть и хорошо что так есть. Хорошо, хорошо, хорошо,- я билась в молчаливой истерике. Чтобы унять дрожь закуталась в, сдернутое с кровати , покрывало .
В доме вдруг грянула музыка, заглушая визги и крики веселящейся молодежи . Чуть успокоившись, подошла к двери, закрыла ее на ключ и не раздеваясь легла в кровать, с головой накрывшись одеялом. Мыслей никаких не было, слёз тоже. Я просто тупо лежала и смотрела в темноту кровати. В детстве я часто так делала. Когда мне было плохо, накрывалась с головой, делала небольшую дырочку, чтобы проникал воздух и лежала, отгородившись от мира, который был так суров со мной. Почему? Почему мне выпала такая судьба? Быть вечно одной, брошенной,нелюбимой... Я подумала о том, сколько сейчас в мире несчастных людей. И невольно устыдилась. Кому-то в тысячу раз хуже, чем мне. Сколько прикованных к постели, бездомных, голодных. Я никогда не голодала, жила в прекрасных условиях Я жива, наконец. А разве лучше жила Варвара Петровна? С пьющим мужем, с гулящей дочкой, с грубияном зятем? Что ей пришлось пережить, если она стала думала о смерти? Да если бы не Вадим Сергеевич,- при упоминании его имени снова заныло сердце,- нет, нет, не хочу даже думать о нем! Надо как-то пережить эти выходные, а потом он уедет и будет все как раньше!
Музыка все гремела, шум не унимался, кто-то стучал ко мне в дверь, я не реагировала, и только под утро, когда все стихло, провалилась в недолгий сон.
Проснувшись, тихонько спустилась на кухню, поминутно прислушиваясь к каждому шороху. На лужайке и в доме был ужасный бардак, валялись бутылки, остатки еды, на диванах спали люди.
- Ну что, не выспалась? Я стучала к тебе, хотела к себе забрать, у меня поспокойнее было, но ты не открыла. Ну и дела!- вздохнула Варвара, - Никогда такого не было! Убрать бы надо там, да спят ещё. Прямо не знаю что делать!- она опять вздохнула.
- И ведь не разойдутся они сегодня, мясо заказали мариновать, шашлыки жарить собираются. Не было печали! А ты б, дочка, уехала б сегодня куда, нечего тебе на бесстыдства эти смотреть, или не к кому?
В ответ я пожала плечами:
-Да я, если что у себя посижу.