А что, может я действительно привлекаю его и поэтому он так странно ведёт себя со мной? Но это-то и удивительно: если мужчину привлекает девушка, он старается ухаживать за ней, во всяком случае понравиться ей, а не нападать с идиотским обвинениями и расспросами! Ну не считая самодуров.
А всё-таки, могла бы я ему понравиться? Нет, не такой какую из меня сделала Катя, а такой какой я была всегда? Увидел же что-то во мне Дима. Да и Линда с Бруно считали меня привлекательной, хотя это не в счёт, они всех русских девушек считали красавицами. Это и удивляло и смешило: я говорила, что это западный стереотип про русских девушек, но Бруно закатывал глаза и причмокивал губами, а Линда говорила: - Бруно разбирается в девушках, поверь мне!
Мне стало грустно при воспоминании о друзьях. Я опять ничего не отвечаю Линде и совершенно не вспоминаю о Бруно. А ведь ещё недавно мне казалось, что я влюблена в него, и так быстро забыла. Впрочем, это не моя вина, меня успешно выучили не привязываться к людям и выработался естественный инстинкт самосохранения: что бы без лишней боли переживать новое расставание!
Тяжело вздохнув, вернулась мыслями к Бельскому. А мог бы он понравиться мне? Наверное мог бы, если бы я хоть чуточку его понимала. Откровенно говоря, он очень привлекательный мужчина и есть в нем что-то такое, даже не знаю, как объяснить: настоящее что ли... Нет, нет...действительно трудно объяснить даже себе. Но в общем-то он гораздо старше меня. Лет на десять или может пятнадцать! Никогда не задавалась целью узнать его возраст. Конечно, он прекрасно выглядит, но этот недоверчивый взгляд, эта снисходительная манера разговаривать со мной, как с несмышленной девчонкой! И почему я беспрестанно стала думать о нем? Почему не могу стряхнуть с себя воспоминания о той ночи, когда он нашёл меня в лесу? Почему тогда, прижимаясь к его груди, я подумала, что вдруг все встало на свои места, и в этих руках я могу быть спокойна и защищена от внешнего мира? Но это всё несбыточные мечты и грёзы! Ему больше подойдёт Ирина. И по возрасту и внешне. А мне...мне, к сожалению, не подойдёт никто и не стоит даже и мечтать об этом!
Очнувшись от грустных мыслей, я заметила, что вовсю идет съёмка, свет от прожекторов неприятно светил в лицо, хотелось прикрыть глаза рукой. И ещё, несмотря на недавние мои мысли, мне отчаянно захотелось, чтобы Бельский меня увидел такой, какой была я сейчас! Чтобы увидеть в его глазах ни презрение, ни раздражение, ни жалость, а восхищение. Повинуясь внезапному порыву, я вскочила с намерением как можно быстрее вернуться в Подушкино. В это время услышала крик: - Стоп, снято! - хлопки и вздохи облегчения. Мне не терпелось вырваться оттуда, но ко мне подбежал Дима, радостно обнимая и что-то крича мне в ухо. Было не до него, я пыталась объяснить, что мне срочно нужно уехать, а он пытался втолковать , что ему нужны мои паспортные данные и я должна ещё буду получить гонорар. Кое-как отвязалась от него, отказавшись от денег. Напоследок он мне сунул свою визитку, взяв слово обязательно позвонить ему.
Через пятнадцать минут я влетела в метро, доехала до вокзала, вбежала в электричку буквально перед самым закрытием дверей. Почему я так спешила, я и сама не знала, какие-то новые эмоции гнали меня вперёд. Людей оказалось достаточно много, все сидячие места заняты. Стоять было неудобно, да и привыкла я к более комфортным условиям, но выбирать не приходилось. Где-то через пол часа освободилось местечко и я с облегчением на него села. На станции я не стала ждать автобус, взяла такси. Попросив таксиста остановиться чуть раньше, решила чуточку пройтись. Почему-то бешено стучало сердце. Я не спеша подошла к воротам, и только хотела позвонить охране, как ворота стали медленно открываться и показалась машина Бельского. Он сам был за рулём, за город он редко ездил с водителем, не хотел отрывать надолго его от семьи. Он бросил на меня короткий взгляд и отвернулся. Машина резко набрала скорость и мгновенно скрылась за поворотом.