Кружится зал, и кружатся огни.
Как будто с неба облетают звёзды…
Ведь кто-то их, наверное, и создал,
Чтобы тебя украсили они.
Как хорошо кружит старинный вальс.
Как далеко летят в волненье пары…
И случай этот — он банально старый,
Но он со мной случился в первый раз.
Какая ночь! Со мной мой старый дождь.
Он по вискам моим течёт, как время…
Но я хочу, чтоб ночь прошла быстрее,
Чтоб понял я: ко мне ты не придёшь…
Мне так и жить, мне большего не ждать.
Ты так смеёшься, что хочу я плакать,
Я вижу твой
взлетевший в танце локоть…
И рассыпаю между рук
букет… дождя.
«Ей богу же, смешно — страдать!»
Ей богу же, смешно — страдать!
Зачем наигранно-несчастным притворяться?
Я не хочу у ног твоих рыдать,
А потому — позвольте мне — смеяться!
А потому, позвольте, я напьюсь
И буду счастлив виноградной чашей…
Я, может быть, не раз ещё влюблюсь,
Но вряд ли буду — как сегодня — счастлив.
Что вижу вас, что вас боготворю,
Что, кажется, на всё готов решиться…
Но, видит бог, не надо к алтарю,
А правильнее — всё-таки — напиться…
Ей богу же — смешно, но я — при всех —
При всех готов дурацки улыбаться…
Ей богу же — любить — ещё не грех,
Когда так хочется напиться и …смеяться.
И правильнее сразу преступить
Все грани, и границы, и пределы…
Я ничего не жажду переделать —
Мне б только губ твоих насмешливых испить.
А там — уйду. И ты — уйди, не глядя…
Мы ни в каком не встретимся году…
Как будто я — один — смеюсь в аду,
А ты — зашла, смеясь,
меня… погладить.
«Я думал — ты ушла…»
Я думал — ты ушла.
Ты спряталась в жаре.
В листве. В пчелином гуле.
В реке, окаменевшей от июля.
Устав дышать. Я так тебя жалел. Хотел укрыть в тени.
Дождём хотел умыть.
Овеять вздохом трав, или объятьем смять…
Я птицей вознести тебя хотел в гнездо густых ветвей.
Хотел тебя украсть,
Как летний суховей — цветные —
Срывает крылышки полей, играя ими и теряя,
Над мягким маревом дорог, от пыли жарких.
Я думал — ты ушла.
Я от жары продрог.
Но ты была так близко, нежно, рядом…
И я тобою был от солнца защищён,
Прохладной тенью был укрыт, обласкан взглядом.
Как будто это ты листву сплетала
и тень желанную кружила надо мной.
И день прошёл. Как ночь была длинна.
И не сомкнула глаз луна.
И птица пела так печально, так бессильно.
Река свой белый след следила, в ночи.
Но мы — смелели. Путь искали, затаив дыханье.
Мы — как зверята — нюхом остры стали.
Пройдут сто лет, и это расставанье
Нам будет встречи ближе.
Сейчас мне сердца стук
на тонкой шее слышен,
твоей.
Глазами вижу я всё то, что видишь ты.
Слова твои я слышу до того,
Когда их произносишь.
Желания, которые не просишь — я знаю наперёд.
Я их люблю исполнить. Так с гор в грозу сорвётся водопад,
И все другие звуки станут тенью
Летящих рядом с птицами потоков.
И на листву бегущую сребристых тополей
Прольются волны рек — с вершин —
срывая птичьи гнёзда.
Не поздно ждать. Июль сменяется на август.
Печаль — предчувствием.
Предчувствие — на радость.
Ты вся во мне. И я тобой дышу.
Брожу по каменной реке, иссохшей летом.
Над лесом сердца стук. Движенье тела воздух движет.
Ты где-то рядом. Ближе, ближе…
Ловлю твой след.
Ловлю твоё тепло.
Ладонью чувствую
на камне разогретом.