С тем расстались. Был рабочий день, и всем было некогда. И жандармам и даже императору.
Николай I косвенно был сам виноват. Решил не только царствовать, но и править. А это, в первую очередь, означало непрерывно работать. А вы что решили? Это ведь не русская сказка, здесь хочешь править — трудись.
Глава 10
К текущему вечеру все было почти идеально готово. Его высокопревосходительство министр Е. Ф. Канкрин самолично, его заместители, всякая начальническая мелочь вроде столоначальников были строго предупреждены, что все пройдет только по указанию и под контролем его императорского величества. И что любое сопротивление будет немедленно отмечено сразу же августейшему покровителю.
Означенные помещения для следственных экспериментов подготовлены в стиле а-ля тюремный российский ужас. Рядовые чиновники министерства финансов оставались на своих должностных местах, которые им категорически запрещалось их покидать под влиянием грамотно распущенных слухов, и потихонечку доходили до пограничного состояния, которое обозначалось просто — страшная паника. Семеро из них под воздействием этих эмоций даже попытались удрать, несмотря на запрет, но тут же были схвачены и прилюдно отправлены в те самые камеры.
Сам Е. Ф. Канкрин сначала был в недоумении, потом в негодовании. Как же, его креатуру практически без его дозволения начали гнобить!
Однако. Николай I, буквально обязав его прийти на императорскую аудиенцию, пояснил, что ЕГО ЗЯТЬ начал ловить на подсадку одного наглого дипломата. И, так получилось, что этой подсадкой оказались чиновники его министерства. Совершенно случайно и пусть Егор Францевич не беспокоится. Жандармы совершенно не имеют целью поймать сотрудников его министерства и тем более самого министра.
— Если работа министра мне не будет нравится, то я в любом случае с ним расстанусь, — подчеркнул император напоследок, — а я вами весьма доволен. Так что благоволите, Егор Францевич, не беспокоиться!
Канкрин был немец практичный и четко понимающий свое место в общей иерархии, как вниз, так и верх. Еще и императорский зять соизволил приятно поговорить! Министр знал его давно, еще просто, как князя Долгорукого. Тогда он его очаровал, будучи еще молодым следователем, цепким и все видящим. А сейчас, заматерев и сумев стать родственником императора, он, по слухам, буквально ловил негодяев по одному внешнему виду. Что же, кому-то из нехороших чиновников не повезет. А он изрядно пас!
Константин же Николаевич твердо решил, что теперь наступил его триумфальный выход. И обязательно с жандармами позади. А то вдруг чиновники совсем запаникуют и перейдут к массовым побегам. Садить их в таком случае просто некуда! Если бы они были поопытнее в розыскном деле, и не так паниковали, то сразу бы это поняли и перестали пугаться.
Хотя вот это уже не очень хорошо. Они же, в принципе, ему не нужны. Быстро, но четко и тщательно поговорили и, скорее всего, разбежались. Так что посильнее бойтесь, любезные, и пищите, потом вам же будет лучше, сволочи!
Великий князь Константин Николаевич, не зная, но предвидя много сплетен о себе, пришел специально через парадные ворота искомого министерства. Неподкупный, стремительный, до нельзя злой и чем-то похожий на огромного свирепого волка. Почти сразу же начал приглашать собравшихся чиновников на допрос в небольшую камеру. В ней были две страшных достопримечательности — во-первых, небольшой стол, за которым сидел князь и скромно с боку писарь, и во-вторых, миниатюрный станок для пыток, помощью которого было можно дробить конечности, или зафиксировать их и после этого жечь или резать ножами, рвать щипцами.
От них обоих так сильно несло эманацией злобы и ужаса, что большинство приводящих сюда уже ничего не желали и ничего не скрывали. Лишь бы уйти отсюда обратно по добру — по здорову. Господи упаси!
Двое подручных — здоровенные жандармы в звании рядовых, но служащих не первый гщ, скучая, ненароком болтали о кровавых пытках, чем неоднократно доводили до самых стойких чиновников в состояние глубокого обморока. Из которого их, правда, тут же выводили при помощи холодной воды под стальным доводом: «Не положено!»
Константин Николаевич и его подчиненные, естественно, не были садистами. Сам он еще будучи Георгием Васильевичем, прошел в XXI веке специальную проверку на психологические отклонения. Проверка была не то что бы совсем тщательная и научно обоснованная, но ведь он прошел! А уж там рубили, дай бог памяти сирепо. Чуть что не так и сразу не годен!