А то знаете, бывает такое и для русских поданных и для иностранцев. И не посадить нельзя и отпускать обязательно нельзя. Не часто, но регулярно
Несколько таких «гостиничных номеров» держали как раз по такому случаю. Когда влиятельнейшего гостя как бы добровольно привозили в жандармерию. На заключенных он не тянул и мог по случаю начать ссору: иностранные дипломаты, влиятельнейшие министры, буйные гвардейцы. Вот именно для таких существовали эти псевдономера и убирали псевдогостиничные, живущие на жалованье силовых структур. Надзирательницы, которых обучали лоску и некоторым манерам.
Так что зря дипломат возмущался и пищал от страха, обильно потея. Его совсем не собирались арестовать. В первую очередь потому, что этого не собирался делать император Николай I. А тому в свою очередь очень напрягала высокая политика. Человек, как говорится ничто, интересы государства.
И сегодня интересы российского государства требовали любой ценой сохранять мир и покой с Англией. А потому ее дипломат мог чувствовать себя припеваючи везде. К большому сожалению жандармов. Ведь они, как государевы люди, могут все, но сугубо в рамках, очерченных властной рукой императора Николая I.
Всем им и великого князя Константина Романова в частности, осталось лишь надеяться, что дипломатические, а может быть, династические (в XIX веке у монархических стран это зачастую одно и то же) отношения ухудшаться и тогда господа дипломаты пострадают первыми. Вот тогда мы и посмотрим, господин Стюарт, как вы истошно умеете кричать и какая у вас цвета кровь английского дворянина!
Нет, конечно, четвертовать мы вас все же не будем. Мы ведь живем уже в цивилизованном XIX веке, да и российских дипломатов, соответственно, в Англии много. А дипломатическая практика требует действовать от оного. То есть, как они с нашими, так и мы с ними. И наоборот. Если мы начнем делать с англичанами что-то нехорошее, то и они начнут, а это уже совсем нехорошо.
Но вот привезти на откровенный допрос и прямо сообщить, какой он плохой и что мы с ними будем делать, мы вполне можем. И заодно познакомить с орудиями пытки (просто провести мимо) господина англичанина. Как вы с этим пообщаетесь, сэр?
Константин Николаевич с большим трудом отвлекся от сладострастных надежд, заставив себя думать о текущих проблемах, связанных с этим наглым дипломатом.
Он, между прочим, еще пока у них. И пока находится под защитой императора. А вдруг его императорское величество передумает и разрешит меры физического воздействия?
Ну а пока пусть остынет в гостиничном номере. Ему даже принесут гостиничные чаю с бутербродами. Ничего сверхнеобычного — с языками, с бужениной, но очень питательные и даже вкусные.
А вот водки давать не будут. Не за что. это ведь перед казнью отдельным привлекательным узникам вручают стаканчик водки. А этот перебьется чаем. Не хочет, тогда просто кипяточку. Но не сырой воды! Там могут быть эмбрионы холеры и прочей заразы, а вы нам еще нужны живым и здоровым, господин неуважаемый английский дипломат!
Меж тем Джером Стюарт, четвертый граф Ньюкаслский, переведенный немного в сторону, огляделся вокруг. Его действительно привели нечто вроде номера дешевой придорожной гостиницы. Он в такой был однажды, когда путешествовал по России. Только не принудительно, как сейчас, а сугубо добровольно.
Деревянная кровать, два стула, столик, на стене повешен коврик, хм. зато две комнаты, правда, обе небольшие. А дверь, наверняка закрыта и в коридоре дежурят эти страшные жандармы, у которых на лице написано стремление бить и издеваться над беззащитным узником. Ой, не надо, пожалуйста!
Словно в так его мыслям дверь открылась, противно скрепя. Нет, только не это! Только не противные жандармы со здоровенными кулаками!
К большому облегчению Стюарта, в номер заглянул не жандарм, а предложенная гостиничная. Миловидная и соблазнительная, светловолосая, как и в большинстве. Хотя сразу видно — не из благородных слоев. А что ты хочешь, в России дворянки не служат пока в обслуге и тем более, в жандармской тюрьме.
— Чаю будете? — спросила она теплым тоном. Ну как будто точно в гостинице, сейчас еще узнает, как бывало, про эту противную водку. Простой народ в России, хоть богатые, хоть совсем нищие, всегда начинают обедать с этого зубодробительного напитка.