И только неосторожное прикосновение к сжавшемуся голому соску внезапно отрезвило.
Ала раскрыла глаза, охнула, обнаружив себя распластанной под огромным телом циклопа, с уже практически обнаженной грудью, и забилась в его лапах, отталкивая. Гарр тут же остановился, замер, переводя дыхание. А затем, с протяжным вздохом поднялся, протянул ей руку, помогая встать. Ала, отвернувшись, привела себя в порядок, стараясь усмирить неистово колотящееся сердце и жарко горящие щеки.
— Прости меня, девочка, — виновато пробасил Гарр, — давно бабы не было, вот и сорвался. Да ты сама хороша. Зачем полезла?
— Потому что я принцесса! — со слезами на глазах сказала Ала, — настоящая! А ты — врун! Не помог мой поцелуй!
— Ничего себе… — пробормотал циклоп, — принцесса… То-то я думаю, кого ты мне напоминаешь… Разве что нос другой… А ты точно принцесса?
— Точно, — с досадой ответила Ала, усаживаясь с другой стороны костра и стараясь не смотреть в его сторону.
Ее все еще основательно потряхивало от возбуждения. Губы распухли, кожа горела, а грудь ныла, желая опять ощутить прикосновения настойчивых грубых пальцев.
Гарр деликатно сел с противоположной стороны, виновато глядя в сторону.
— Спасибо тебе за помощь, принцесса…
— Да нет никакой помощи, — грустно сказала Ала, уже успокаиваясь, — ты же не обернулся…
— Да проклятие-то мощное… Вполне возможно, что за один раз и не снять… — виновато потупился циклоп, все так же избегая смотреть на нее.
Ала резко повернулась, глянула через огонь, прищурившись, опять ища следы обмана. Но Гарр выглядел таким грустным и расстроенным, что ей даже стало жаль его. Ведь никаких надежд не осталось. Хотя… Что он там говорил?
Ала, опять покраснев от смущения и негодования, решительно отвернулась, пробормотав вполне отчетливо:
— Ну уж нет!
И получая в ответ только смиренный тяжкий вздох с той стороны костра.
Гарр, глядя в огонь и старательно морща лоб, чтоб выглядеть более обиженным и расстроенным, еле держал губы, пытаясь не растянуть их в улыбке.
Она его поцеловала! Сама! Прикоснулась к нему своими нежными манящими губками, такими сладкими, такими влекущими, что как только сумел удержаться от продолжения — непонятно.
Она вообще вся была как один большой подарок, неожиданный и ценный.
Конечно, он знал, кого ведет за собой к западному порту. Неторопливой, длинной дорогой. Он же не дурак, и вещички ее посмотрел, и драгоценности в котомке оценил, и платье, хоть и потрепанное, но явно дороже, чем весь этот вшивый обоз, тоже.
А, учитывая, что заставы уже практически во всех приграничных землях в курсе, что исчезла наследная принцесса, сопоставить факты было несложно.
На что она рассчитывала, непонятно, конечно. Успела далеко удрать, это молодец, слов нет. Но все равно ее бы отловили в порту. Гарр водил дружбу со многими пограничными вояками, хорошее оружие любили все, а он делал самое лучшее, поэтому новости о пропаже и отменившейся свадьбе узнал одним из первых.
Правда, сразу забыл. Какое ему дело до всяких там принцесс?
Ну исчезла, сбежала. Кто угодно сбежал бы, увидев женишка даже издалека. А уж слава о его характере и постельных извращениях впереди него бежала.
Девчонка под телегой ни на какие мысли не натолкнула. Помог просто потому, что жалко стало.
Молоденькая, хорошенькая, волосы длинные золотистые. Чистый ангел. Обидеть каждый может. Вот и прихватил с собой.
Ну и была, конечно, мыслишка, что, может, отблагодарит. По-своему, по-женски. А то давненько у него не было никого. Когда на заставу приезжал или к поселок, конечно, перепадало. Бабье — оно, которое на передок слабое, проходу не давало. И плевать, что страшный и с одним глазом. Зато дерет так, что потом неделю ноги не сводятся. По сравнению с их мужиками, так вообще золото.
Но в последний раз все не до того было. Торопился.
И теперь посматривал на малышку вполне однозначно.
Но, приглядевшись, понял, что девушка совсем еще девушка. Нежная, невинная.
Такая сама не подойдет. Да и вообще нечего ему с такой харей к ней соваться.
А уж когда выяснил, кто перед ним, и вовсе думать себе запретил про такое. Нет уж, доведет принцессу до порта, как она желает, и пусть дальше сама.
В том, что ее сразу же перехватят, сомнений, конечно, никаких не было, но сделать он ничего уж не сможет. Ну не силой же ее удерживать. Хотел, как доведет, предупредить обо всем, чтоб осторожней была, и на этом все.
Но, чем дольше находился рядом, чем дольше смотрел на нее, такую слабую, и в то же время упертую, отчаянную, неунывающую. Красивую до невозможности. Тем больше задумывался над тем, как бы сделать так… Чтоб сама… Конечно, такого не будет, конечно! Но помечтать-то, помечтать!
Может, если б согласилась, то уговорил бы с ним остаться… Ну да, не пара. Куда уж ему. Но с другой стороны, далеко она намылилась? Что ей там светит? Одной, слабой и доверчивой?
А здесь он всегда рядом будет, на руках носить, оберегать, ноги целовать… Как обычно, в голову сразу полезли всякие картинки, как бы он ей ноги целовал. И колени. И бедра. И выше. И…
И приходилось спешно удаляться, обгонять, отговариваясь внезапной охотой, и стараясь успокоиться, не сорваться.
Вопрос про возраст был неожиданным. И его наспех придуманный ответ, который он затем собирался перевести в шутку, глупым. До того глупым, что поверить в него могла только такая наивная девочка.
А она поверила. И искренне попыталась помочь.
А Гарр так и не понял, как сумел удержаться.
И теперь, глядя на нее, насупленно и виновато уставившуюся в костер, он отчетливо понял, что решение уже давно принято. А то, что она сегодня, не сопротивляясь, отвечала на поцелуй, то, что ей не было противно, то, что явно захорошело девочке под ним, только поставило окончательную точку.
Никуда он ее не отпустит.
Не сможет.
И теперь надо продумать план, как ее к себе приучить. Не так уж это и сложно, оказывается. Ведь поцелуя может не хватить для того, чтоб расколдовать. И двух. А, может, надо будет повторять несколько раз? А может…
Гарр смотрел в огонь, сладко щурясь и не замечая, как с другой стороны костра на него пристально смотрит Ала.
И в глазах ее отражается огонь.