Можно? У меня сегодня все же праздник.
Выпускной.
Я скольжу ладонями на его плечи и прикасаюсь к губам. И это похоже на удар током. Сразу по венам высоковольткой. Выжигает нервные окончания, и они горят, горят, горят… И я горю.
А он…
Он неожиданно отвечает.
Обхватывает меня сильнее, по-прежнему держа на весу, только теперь прижимает. И целует. Целует, целует!
По-взрослому. Грубо и грязно. Так, что у меня трясутся губы, и вся я трясусь.
Высоковольтка же, да.
В голове – ни одной мысли, ни одной! Только волны тока проходят по телу, заставляя сжимать пальцы на его плечах сильнее, сердце рваться из груди, бумкать неровно, с перерывами.
Я не помню, когда успеваю обхватить его ногами, когда он подтаскивает меня под попу еще ближе, сжимая с такой силой, что дышать невозможно, больно и тяжело.
Но это все неважно.
Важно, что его губы – именно такие, как я и думала, твердые и опытные, его руки – горячие и сильные, его сердце – бьется так, что больно становится.
А самое главное, что теперь я точно знаю, он не видит во мне сестру. Сестер так не целуют. Даже если их очень сильно любят.
Я с упоением отвечаю на самый первый, самый правильный в жизни поцелуй, а в голове все звучат строки песни, уже давно переставшей играть:
«Сделай так, чтоб я снова была в порядке».
Я – в порядке. Ты пришел, и я в порядке.
Мой выпускной все же завершается правильно.
Рассветом новой жизни.
Друзья, на следующей неделе это будет романом)))) Велкам!!! И проверьте, подписаны ли на меня, а то мало ли))))))
Приходите, будет, горячо!!!!
Семнадцатилетняя осень.
Это была бешеная осень. Веселая, игривая, ароматно одуряющая мокрыми листьями, пронзительным небом и кофе с корицей.
Осень - взбалмошная семнадцатилетка, сводящая с ума своей свежестью.
Рыжая.
Как ты.
Твой огненный цвет волос будоражил истрепанные за лето нервы мужчин, а яркая улыбка пухлых губ, накрашенных красной (обязательно красной, в цвет прически! ) помадой, парализовала на расстоянии даже самых стойких женатиков.
С тобой невозможно было идти по улице!
Проезжающие мимо машины гудели, свадебным кортежем глуша перепонки, встречные парни облизывали голодными глазами стройную фигурку, упакованную в короткий рыжий плащик, подчеркивающий изящные формы крепких, красивых ног.
Какая это была осень!
Когда ты вытаскивала меня, измученную первым курсом универа, прогуляться, казалось, что я попадаю в другое измерение.
Что ты своими ведьмовскими волосами околдовала и перетащила в волшебный мир пряно-острых утренних скверов, расписанных во все цвета рыжины, звонко звучащего леса, где за поворотом узкой тропки вот-вот покажется старый, заросший диким плющом дом колдуньи.
Ты тащила меня гулять по пустынным утренним улицам, и смеялась, что я скоро утону в своих лекциях, и что книгами, которые я умудрилась прочитать за первый месяц учебы, можно выстелить дорогу от моего дома до твоего.
Мы покупали в киосках быстрого питания обжигающую, безумно вредную, но нереально вкусную пиццу, запивали ее горячим глинтвейном с щедрой дозой дешевого коньяка, купленного в соседнем супермаркете, и пьянели от этого дикого сочетания.
Мы смотрели, как к памятнику на площади нашего маленького городка подъезжают свадебные кортежи, и ты, прищурив кошачьи зеленые глаза с роскошными ресницами, фантазировала, какая будет свадьба у тебя, какое платье, какая фата.
Я смотрела на тебя и совершенно была уверена, что все будет именно так, как ты говоришь.
В такие моменты ты казалась мне ведьмой, пророчицей, и я думала, что твоей ярко-красной пушистой голове идеально подошел бы острый колдовской колпак. И метла в руки.
Обворожительная, манящая, безрассудная ведьмочка.
Мы часто потом вспоминали с тобой эту осень, эти краски, эти запахи.
Я закрываю сейчас глаза и вижу тебя, семнадцатилетнюю.
Рыжую, дерзкую, огненную, непоколебимо верящую, что будущее будет ярким и насыщенным.
Таким же, как та осень, что целовала нас в розовые от утренней свежести щеки.
Я закрываю сейчас глаза и чувствую запах корицы и сожженных листьев, запах осени, острыми духами обжигающий ноздри.
Я закрываю сейчас глаза и вижу нас, двух веселых семнадцатилеток, пьющих глинтвейн на лавочке и разглядывающих чужие свадьбы.
И все впереди. И все будет хорошо.
Я верю, что там, где ты сейчас, у тебя все хорошо, моя ведьмочка.