— Куда? Не смей!
— Я иду за ним и мне плевать, что ты решил! — выпалила Левитания и стрелой выскочила из кабинета.
— Стой! — метнулся за ней Геулерон. — Левитания Сильера! Остановись или я…
— Что? еще раз меня из клана выгонишь? — послышалось из коридора.
Глава клана Падающий лист закрыл рот и сжал кулаки, провожая взглядом удаляющуюся бестию.
— Послала прародительница испытание на мою голову…
— Остановить? — под голос разведчик.
— Останови, — кивнул в ответ отец беспринципной нахалки.
— А если не получится, то…
— Тогда возглавь, — вздохнул Глава клана. — Не можешь остановить — тогда возглавь…
Когда разведчик ушел, не забыв поклониться, глава клана устало вздохнул и обессиленно плюхнулся в кресло.
— Сначала у нас великие кланы льют кровь друг друга, словно на границе некому их убить, так затем еще и соседи рвут земли, словно шакалы. — пробормотал он, доставая из стола небольшой флакончик с тонизирующим зельем. — Черт бы побрал этих жадных ублюдков. Империя разваливается на части…
Из тени легкой походкой вышла супруга главы клана. Он скользнула за спину мужа и аккуратно погладила его по шее, после чего принялась разминать плечи.
— Каких именно ублюдков? Великих кланов или наших соседей?
— И тех, и других, прелесть моя, — прикрывая глаза от удовольствия, произнес Геулерон. — И тех, и других…
У отвесной скалы недалеко от узкого входа в пещеру творилось довольно необычное действие. Огромный здоровяк и карлик стояли у лежащего на снегу трупа.
Буран взглянул на брата. Тот еще раз обвел взглядом приготовленный ритуал и кивнул.
— Трёх камней должно хватить, — произнес Плевок, задумчиво глядя на труп между центральными рунами.
Здоровяк в ответ довольно неоднозначно пробурчал и, достав из холщового мешочка черные камни, принялся их расставлять на ключевые места.
— Надо было аккуратнее, — произнес Буран, обходя ритуал, нарисованный кровью на утоптанному снегу. — Да и место надо было выбрать получше.
— Не бухти, — вздохнул младший брат. — Ты предлагаешь спускаться в долину или раскапывать снег до самой породы?
— Я бы спустился, — пожал плечами Буран. — Но надо было сначала с живым поговорить.
— Ничего он бы по своей воли нам не рассказал, — покачал головой брат. — Не из простых он. Свое дело знает.
— Это да, — кивнул здоровяк и, установив последний камень, кивнул. — Делай, тебе проще.
Карлик кивнул и, встав на положенное место, запустил ритуал, легким импульсом освобождая силу из камней. Тьма побежала по вязям рун и запустила призыв в этот мир слепка сознания души с прошлой памятью. Труп пошел мелкой дрожью, затем дрожь стала крупнее, но, спустя несколько секунд, труп внезапно выгнуло дугой.
— Встань! — приказал Плевок и незнакомец, пару раз неестественно взбрыкнув, пришел в движение.
Нежить встала на ноги и повернулась к Плевку.
— Как твое имя? — спросил призывающий.
— Самар Ульф.
— Зачем ты пришел на эту гору?
— Убить братьев, — прохрипел оживший труп. — Последних из клана Сапог Сварога.
— Кто тебя послал?
— Синай, правая рука когана…
— У севера нет когана! — рыкнул Буран, но труп совершенно никак не прореагировал на его слова.
— Коган знает о найме убийц? — продолжил допрос Плевок.
— Голова не может не знать, чем занимается правая рука, — безразлично произнес мертвец.
— Как ты узнал, где нас искать?
— Из письма к Лобаду Рыжему.
— Старый ублюдок, — сплюнул Буран, окончательно помрачнев и сев прямо в снег чуть в стороне. — Этот выкидыш шакала нас продал!
Плевок взглянул на брата, немного подумал и спросил:
— Он отдал письмо сам? Добровольно?
— Не знаю. Он отдал мне его в руки лично.
Один из камней загудел и прервал допрос. Плевок, заметив это, сделал жест рукой, активируя плетение, и тихо произнес:
— Покойся с миром…
Труп тут же рухнул на землю как подкошенный.
— Что делать будем? — спросил Буран, не отрывая взгляда от долины внизу.
— Надо идти к Гарамаш, — вздохнул брат. — Может, она что-то подскажет.
— Оракул пика Белая немощь, — недовольно буркнул Буран.
— Я тоже не в восторге, — покачал головой коротышка. — Но другого выхода нет.
— Я ощущаю себя слабым, когда прихожу к ней.
— Все ощущают, — вздохнул Плевок.
— Но ты привык быть слабым. А мне быть слабым трудно, — насупившись, произнес здоровяк.
— Придется потерпеть. Другого выхода у нас нет.