tornadoenergy.me
РЕКЛАМА
Узнать больше
— Ты же понимаешь, что моя дочь помогала твоей семье не из желания сделать тебя своим должником? — вглядываясь в глаза Емицу, спокойно уточнил Ямамото. — Знаю. Но от этого мой долг перед ней меньше не стал. Покачав головой, Тсуеши спросил, переводя тему: — Как Тсунаеши? Савада, слабо улыбнувшись, снова подошел к креслу и сел напротив Ямамото, откидываясь на спинку, после чего ответил: — Помнишь, я сказал, что впервые увидел, как Сакуса орёт матом? Так вот, это не единственная вещь, которую я увидел впервые. Ты знаешь, что Ария в порыве ярости вполне может забыть обо всем и начать стрелять по всем окружающим? Хуже Занзаса, честное слово — тот хотя бы просто стаканами кидался… В Скуало. — Как ты умудрился разозлить Аркобалено Неба? — приподнял брови в ненаигранном удивлении Ямамото. А удивляться было чему. Небеса Джиглио Неро всегда считались непоколебимыми, спокойными, как Будда, всепонимающими и всепрощающими… И хотя Ария, по слухам, даже близко не была похожа на другие Небеса из своей Семьи, все же была здравомыслящей и просто так взъяряться на человека, с которым раньше почти не пересекалась, не стала бы. — Я — «самый безответственный, бессовестный, бестолковый и безалаберный человечишка, не заслуживающий чести называться родителем», — процитировал кого-то Емицу. Заметив вопрос в глазах Тсуеши, Савада снова едко усмехнулся и пояснил: — Слово в слово то, что орала мне эта боевая женщина, пока пыталась пристрелить. Вайпер, сволочь, даже не попытался её остановить. Хотя должен был понимать, что на убийство главы CEDEF просто так глаза закрывать никто не будет... — Ты так и не ответил, из-за чего разозлилась глава Джиглио Неро, — напомнил Ямамото. Тяжело вздохнув, Емицу направил задумчивый взгляд в потолок и, помолчав пару секунд, все же ответил: — Из-за состояния Тсунаеши она разозлилась. Ты же сам знаешь, что всем атрибутам без собственных Небес советуют держаться подальше от необученных Истинных Небес, так что я не стал рисковать и постарался, чтобы с моим сыном не контактировал никто, кроме меня. Небеса хоть и не могут отличить Истинные Небеса от обычных, но при этом и не поддаются их влиянию, если достаточно сильны. Так что с Тсунаеши не пересекался почти никто из моих людей... Люди с Пламенем Солнца в том числе. Савада замолчал, переводя дыхание, а затем посмотрел на Тсуеши и снова заговорил: — Раньше умников, которые решили бы запечатать Пламя Истинных Небес, не бывало. Это только я так отличился, попросив о помощи Девятого. Пусть намерения наши были благими, это не делает меньше тот вред, который мы нанесли Тсунаеши своими действиями. Его Пламя начало мутировать и изменяться в попытках убрать печать, из-за чего стало агрессивным и более неконтролируемым, чем у других пламенников в его возрасте. Возможно, со временем кроме разрушающей природы его Пламя смогло бы вернуть и умиротворяющую, но это не отменяет того факта, что оно осталось бы дефектным. И сейчас только на то, чтобы убрать последствия блокировки Пламени и вернуть ему первоначальный вид, уйдет около двух лет. Ария сказала, что об управлении своим Пламенем до этого срока моему сыну даже думать не следует, если он не хочет так и остаться с дефектным агрессивным Пламенем... Емицу потянулся к тому месту, где раньше стояла бутылка, и, не найдя её, недовольно поморщился. Вздохнув, он продолжил: — Арию взбесило не только состояние Пламени Тсунаеши. Как ты понимаешь, остаться обычным здоровым ребенком, живя рядом с психически нестабильной матерью... — Савада осёкся и, прикрыв глаза, замолчал на пару секунд, после чего заключил: — Как бы мне ни хотелось это отрицать, Ария права в каждом своем слове. Я действительно безответственный, бестолковый и безалаберный человек, не заслуживающий чести называться отцом и мужем. Отставив в сторону чарку, из которой так и не выпил ни капли, Ямамото молча встал и, подойдя к Саваде, положил ему руку на плечо в молчаливой поддержке, после чего несильно сжал, давая понять, что Емицу не один. Тсуеши понимал, что словами здесь не помочь, в конце концов, ему самому однажды пришлось разочароваться в себе из-за своего резко изменившегося безо всяких причин отношения к дочери... Но он готов был подставить плечо, на которое его друг может опереться, чтобы выдержать свалившийся на его плечи груз. Судя по благодарному выдоху, Емицу был рад и такой поддержке.