Машина останавливается у обочины. Дверь мне открывает парковщик в красном жилете. Запыхавшись и растерявшись, я вылезаю из машины. Через мгновение рядом со мной появляется Каллум.
Взяв меня за локоть, он заглядывает мне в глаза и говорит: — Это всего лишь обед. Бояться нечего.
Мне становится жутко от того, насколько сильно я подозреваю, что эти заявления окажутся ложью.
Хорошо, что мы с этим великолепным незнакомцем не женаты, потому что то, как падает в обморок симпатичная хозяйка, когда он подходит к ней и просит занять столик, приводит в бешенство.
Я имею в виду, так и было бы. А так я просто считаю, что это интересный ликбез по силе очаровательной улыбки.
— Сюда, мистер МакКорд, — заикаясь, произносит она, покраснев.
Когда хозяйка поворачивается и начинает уходить, я резко спрашиваю: — Часто сюда приходишь?
— Что-то вроде этого.
Каллум ведет меня по ресторану под локоть, кивая то тут, то там проходящим мимо людям. Его явно хорошо знают в этом месте, что заставляет меня немного расслабиться.
Если бы он был убийцей, то, возможно, не был бы так популярен.
Хозяйка ведет нас к столику в задней части ресторана, у окна, выходящего в засаженный деревьями дворик с фонтаном посередине. Каллум отодвигает мой стул, убеждается, что я удобно устроилась, и садится в кресло напротив меня. Он разворачивает белую льняную салфетку и элегантно раскладывает ее на коленях.
Не глядя на хозяйку, он говорит: — Я начну с обычного, Софи. А леди будет водку с мартини.
— Да, сэр. — Опустив взгляд, Софи поворачивается, чтобы уйти, но я останавливаю ее.
— Вообще-то, я бы хотела чай со льдом, пожалуйста.
Испуганная, она смотрит на меня расширенными глазами. Затем бросает взгляд на Каллума, желая получить разрешение изменить мой заказ.
Когда он наклоняет голову, я смеюсь в недоумении.
Софи убегает, прежде чем я успеваю спросить ее, слышала ли она когда-нибудь о феминистском движении.
Поймав взгляд Каллума, говорю: — Не обращай внимания. Просто я так привыкла принимать решения самостоятельно, что с огромным облегчением обнаружила, что мне больше не нужно этого делать.
Он откидывается на спинку стула, кладёт руку на край стола и задумчиво смотрит на меня.
— Ты язвишь.
Мне приходится сопротивляться желанию закатить глаза.
— Как приятно осознавать, что твои мозги равны твоим…
Я прикусываю язык. На щеках поднимается жар. Мысленно ударив себя стулом по голове, я замолкаю.
Наклонившись и сцепив руки, Каллум пристально смотрит на меня.
— Что?
Я оглядываюсь в поисках чего-нибудь разумного.
— Твоим... эм... я забыла.
Поздравляю, Эм. Твой мозг покинул здание.
— Ты забыла?
В его голосе есть нотки юмора, но выражение лица серьезное. Кончики моих ушей начинают гореть.
— Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
— Сначала скажи мне, что ты собиралась сказать.
— Нет.
Его взгляд непоколебим. Мои щеки пылают еще сильнее.
— То есть, нет, спасибо.
Мне хочется закрыть лицо салфеткой, сползти под стол и спрятаться, но я не хочу доставлять Каллуму удовольствие. Я остаюсь сидеть на стуле, застыв и смутившись, и смотрю на него с, как я надеюсь, убедительной уверенностью.
Удерживая мой взгляд, он мягко приказывает: — Скажи мне то, что ты собиралась сказать, Эмери.
Ух ты. Если мне придется подчинять свое влагалище каждый раз, когда этот мужчина будет говорить что-то сексуальное и властное, у меня руки отвалятся.
Я тяжело вздыхаю и решаю, что надо говорить правду. Какого черта, все это не может быть более странным.
— Красота. Вот и все. Я хотела сказать, что твои мозги равны твоей красоте. А теперь давайте поговорим о том, как ты узнал мое имя.
— Я подслушал, как твои сотрудники говорили об этом в ресторане. Потом я изучил твой бизнес. Не меняй тему.
— Ты изучал мой бизнес? — повторила я, удивленная.
— Мне нужно было узнать, где он находится, чтобы прийти и сделать тебе предложение. Не меняй тему.
Его настойчивость настораживает. Но и возбуждает. Кажется, на меня никогда в жизни не смотрели так пристально.
Мой голос слабеет, и я спрашиваю: — О чем шла речь?
— Ты сказала, что мои мозги равны моей красоте.
Честно говоря, сейчас Каллум мог бы сказать мне, что я сказала, что хотела бы накинуть на него седло и прокатиться, и я бы поверила.
— Да. Наверное, да.
— Значит, ты считаешь меня красивым.
Разозлившись, что он ищет новых комплиментов, я морщу нос.