— Не буду. Обещаю.
Когда я прищуриваюсь, он ухмыляется.
Это будет катастрофа. Я уже знаю, что так и будет. Когда такие лжецы, как мы, влюбляются, все остальное рушится.
Но, по крайней мере, сейчас мы падаем вместе.
Два месяца спустя
Отель Four Seasons на Мауи еще красивее, чем тот, что в Монтесито. Не то чтобы я много видела, потому что мы с Каллумом проводили большую часть времени с момента нашего приезда неделю назад в нашем номере.
Точнее, в постели в нашем номере.
— Перестань извиваться.
— Ничего не могу с собой поделать.
— Ты можешь. И ты сделаешь это, иначе я не позволю тебе уйти.
— Почему ты всегда остаешься за главного?
— Потому что я твой хозяин.
— Нет, ты мое чудовище.
— Это то же самое. Еще раз заговоришь, и я переверну тебя и отшлепаю по заднице.
Я смотрю на него, но не произношу ни слова.
Его улыбка — это определение самодовольства.
— Хорошая девочка.
Лежа на спине в кровати, выдыхаю и пытаюсь расслабиться. Я связана по лодыжкам и запястьям, руки вытянуты вверх, а ноги раздвинуты. Я совершила ошибку, рассказав Каллуму, что думала, что веревки Киллиана — это что-то вроде бондажных приспособлений, и с тех пор он привязывает меня к мебели.
Он проверяет натяжение шнурка, привязывающего мою правую лодыжку к столбику кровати. Удовлетворившись, он проводит кончиками пальцев по моей икре до внутренней поверхности бедра.
Его прикосновение оставляет после себя искры. Когда вздрагиваю, его улыбка становится еще шире.
Он бормочет: — Мне нравится, какая ты отзывчивая. Молчи, или будешь наказана. — Он вводит в меня палец, и его глаза вспыхивают желанием, когда я наклоняю бедра и прикусываю губу.
В награду за выполнение указаний Каллум дарит мне свой рот.
Наклонившись, он проводит языком взад-вперед по моему клитору, пока он не начинает пульсировать, а я не дрожу от желания.
— Ни звука, — шепчет он, зная, что я уже близка к тому, чтобы разразиться громкими стонами.
Я так сильно прикусываю губу, что, наверное, идет кровь. Но я подчиняюсь ему. Единственный звук, который доносится до меня, — это звук моего неровного дыхания.
Он добавляет еще один палец к первому и трахает пальцами, пока ест меня, лакомясь моей киской своим чудесным горячим ртом. Мои соски твердые, а пульс бешеный. Несмотря на то, что двери во внутренний дворик открыты и в комнату проникает чудесный прохладный ветерок, моя кожа покрыта испариной.
Когда его зубы царапают мой набухший клитор, я напрягаюсь, втягивая воздух. Это так приятно, но, если я слишком быстро кончу, он будет недоволен.
Я стараюсь не думать о том, как сильно мне нравится доставлять ему удовольствие. Когда я думаю об этом, мне хочется ударить его по голове.
— Ты хочешь испытать оргазм, детка?
Судорожно киваю, покачивая бедрами, отчаянно желая этого.
— Придержи его для меня.
Каллум поднимается. Стоя обнаженным рядом с кроватью, он смотрит на меня, поглаживая свой толстый член. Мой голодный взгляд пожирает его с ног до головы: эти мускулы и горящие глаза, татуировки с моим именем на костяшках пальцев и предплечье, изображение моего лица в окружении шипов на его груди. И эта великолепная эрекция, гордо торчащая из его руки.
Я облизываю губы, желая почувствовать вкус этой маленькой капельки, сверкающей в щели головки.
— Ты такая красивая. Посмотри на себя. Тебе нужен мой член во рту, не так ли, милая девочка?
Я снова киваю. В такие моменты на любой его вопрос я отвечаю восторженным «да».
— Возьми его.
Он проводит головкой своего члена мимо моих губ и шипит, когда я начинаю сосать. Медленно двигая бедрами вперед, он погружается в мой рот еще глубже. Затем обхватывает рукой мое горло и мрачно приказывает: — Не кончай.
Он дает моей киске бодрящий шлепок.
Я дергаюсь и стону от удовольствия, проникающего в мое тело. Моя киска покалывает и болит от желания.
Скрипя зубами, Каллум говорит: — Так чертовски хорошо. Ты моя хорошая девочка, не так ли, жена?
Я издаю небольшой звук согласия и сильнее присасываюсь к его члену. Его тихий стон дает мне понять, как ему это нравится.
Он проводит открытой ладонью по моему обнаженному телу, щиплет соски, ласкает живот и бедра. Извиваясь под его прикосновениями, я пытаюсь дышать через нос, пока он трахает мой рот, удерживая мою голову рукой под челюстью.
Когда Каллум поглаживает мой клитор двумя пальцами, я непроизвольно стону, глаза закатываются. Я отчаянно выгибаю бедра, желая, чтобы он заполнил меня.
— Она так хороша для своего хозяина, — шепчет он, в его голосе звучит возбуждение. — Я думаю, эта красивая мокрая пизда заслуживает награды.