Каллум снова делает паузу, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Он говорит, что женщины — укротительницы львов. Ты можешь в это поверить?
Я могу поверить, что мое нижнее белье не сравнится с горловым тоном его голоса. То, что осталось от прежнего, но еще не сгорело, растворяется в дыму, оставляя меня голой и пульсирующей, сжимая бедра, чтобы не испачкать сиденье стула.
Я успеваю сказать: — Похоже, он — тот еще персонаж.
— Да. А еще он упрямый. Если он принял решение, его уже не изменить. Вот тут-то я и хочу сделать тебе предложение.
Я чуть не выплюнула глоток мартини, который только что сделала.
— Твой отец велел сделать мне предложение?
— Нет. Он сказал мне, что поставил в завещании условие: если я не женюсь до декабря этого года, меня лишат наследства, уволят из компании, прервут все контакты с семьей и настолько дискредитируют в международных деловых кругах, что я больше не смогу работать.
Улыбка Каллума становится мрачной.
— Другими словами, отец сделает своей миссией разрушить мою жизнь. Что он может сделать довольно легко. Один из его конкурентов в бизнесе, который перешел ему дорогу, сейчас живет в палатке на Скид Роу.
В шоке я смотрю на него во все глаза.
— Правда?
— Правда.
— Вау. Значит, помимо того, что твой отец очень успешный семьянин, он еще и очень злопамятный.
— Да. Когда он умрет, нам понадобится целое кладбище, чтобы похоронить его вместе со всеми его обидами. Что возвращает нас к тебе.
Мне не нравится, когда меня упоминают в одном предложении с его злобным, затаившим обиду отцом, поэтому откидываюсь в кресле и отпиваю еще мартини.
Может, это убьет оставшиеся клетки моего мозга. В любом случае, в последнее время они не очень-то мне помогают.
Каллум наклоняется над столом и опирается предплечьями на край. Его тон становится все более настойчивым.
— Мне нужна жена. Не хочу, а нужна. Я готов заплатить немалую сумму, чтобы это произошло, потому что, если я не женюсь, то потеряю все. Доход, образ жизни, семью, имущество, инвестиции, возможности... все это исчезнет. Навсегда. У меня останется только одежда в шкафу и то, что я накопил наличными, а этого не хватит ни на один из многочисленных отпусков, которые я провожу в год.
Я проглатываю язвительное «бла-бла-бла» и просто смотрю на него. И думаю.
Софи возвращается и спрашивает, не хотим ли мы сделать заказ. Каллум отмахивается от неё царственным жестом.
Когда она уходит, я собираюсь с мыслями, я говорю: — Хорошо. У меня есть несколько наблюдений, которыми я хочу поделиться. Не перебивай, пожалуйста. У меня внимание как у щенка, и я забуду, о чем говорила.
Жду от мужчины знака согласия, который приходит в виде отрывистого кивка. Тогда говорю: — Если предположить, что эта информация о бизнесе твоей семьи правда...
— Это правда, — решительно говорит он. — Посмотри прямо сейчас в своем телефоне.
Когда я смотрю на него с неодобрением, он опускается в кресло, закидывая одну ногу на другую и складывает руки на коленях.
— Мои извинения, — говорит Каллум с бесстрастным выражением лица. — Пожалуйста, продолжай.
— Спасибо. Как я уже говорила, есть несколько замечаний. Первое: странно, что ты попросил совершенно незнакомого человека помочь тебе с этой проблемой. Будь я на твоем месте, то попросила бы друга. Какого-нибудь другого богатого человека из твоего круга общения. А не случайную девушку, которую ты подслушал в ресторане. Возможно, я серийный убийца.
После минутного молчания Каллум спрашивает: — Является ли эта пауза приглашением к выступлению или мне следует подождать до конца этих твоих интересных наблюдений?
— Ты должен дождаться конца. И не язви. За этим столом есть место только для одного умника, и это я.
На этот раз его улыбка забавна. Он по-королевски склоняет голову, давая мне разрешение продолжать.
Удивительно, как человек, которого нахожу таким привлекательным, может вызывать у меня желание ударить его ботинком по голове.
— Наблюдение номер два: ты не умеешь обращаться с деньгами.
Брови мужчины взлетают вверх.
Я оскорбила его. Хорошо. Ему не помешает спуститься на ступеньку-другую ниже. Но я улыбаюсь ему, чтобы хоть немного смягчить остроту своих слов.
— Если твой отец может буквально вышвырнуть тебя на улицу и оставить ни с чем, значит, ты плохо справляешься со взрослением. Если бы я была богатым плейбоем с доступом к миллиардам и таким шатким контролем над собственной судьбой, можешь не сомневаться, у меня были бы планы от А до Я на случай, если мне понадобится парашют. Но вместо этого ты оседлал папочкин хвост. Как тебе не стыдно.