— Это нелепо! Вы не можете просто выгнать людей из их квартир! Я не собираюсь уходить! Для такого нужно решение суда! Вы должны уведомить об этом!
Офицер пониже ростом огрызается: — Мисс?
Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него и его глупые усы.
— Да?
— Вы знаете, что неподчинение приказу полицейского является преступлением?
Я прищуриваюсь, убежденная, что он преувеличивает.
— По какому разделу уголовного кодекса это происходит?
Он выглядит так, будто в две секунды готов обхватить руками мое горло и сжать его.
Скрипя зубами, он говорит: — Это в разделе, где я сообщаю, что у вас есть тридцать минут, чтобы забрать свои личные вещи из жилища и покинуть помещение, прежде чем надену на вас наручники, отвезу в участок и предъявлю обвинение в препятствовании.
Пораженная, я смотрю на него.
Это не может быть реальностью. Я сплю. Или упала, ударилась головой и лежу без сознания где-нибудь на обочине дороги.
Что, черт возьми, случилось с моей жизнью?
В этот момент звонит мой мобильный. Пользуясь случаем, отворачиваюсь от пристальных взглядов группы полицейских, отхожу на несколько футов и достаю телефон из сумочки.
— Алло?
— Мисс Иствуд, это Каллум МакКорд. Прости, что побеспокоил тебя. Я просто хотел извиниться за свое вчерашнее поведение. Думаю, я мог тебя расстроить, но это не входило в мои планы.
Он звучит отстраненно и профессионально, в нем нет той хищной энергии, которая была раньше.
Бросив на полицейских нервный взгляд через плечо, отхожу на несколько шагов.
— Ты не должен извиняться, но спасибо. Вообще-то я должна извиниться перед тобой за то, что угрожала разбить тебе лицо.
— Все в порядке? У тебя тревожный голос.
— Вообще-то, сейчас не лучшее время для разговоров. Полиция выгоняет меня из квартиры.
Несмотря на то, что его нет нигде в поле зрения, чувствую, как обостряется его внимание. Понизив голос, он требует: — Расскажи мне, что именно происходит.
Может быть потому, что я эмоциональна, или потому, что он так обеспокоен, а мне нужно плечо, на которое можно опереться, но я вываливаю всю историю, рассказывая ему все ужасные подробности.
Когда заканчиваю, он приказывает: — Отдай свой телефон тому офицеру, который за все отвечает.
— Зачем мне это делать? Эти парни уже хотят меня арестовать!
— Эмери. Сделай то, что я тебе сказал. И сделай это сейчас.
Его голос такой властный. Такой мягкий и в то же время абсолютно контролирующий. Он скользит по всем моим нервным окончаниям, как по налитому шелку, сглаживая их неровные края и придавая мне немного уверенности.
Хоть кто-то здесь знает, что делает.
Я делаю вдох и поворачиваюсь к полицейским.
— Кто из вас главный?
Никто ничего не говорит, но невысокий офицер бросает взгляд в сторону высокого.
Бинго.
Я подхожу к нему и протягиваю мобильный телефон.
— С вами хочет поговорить Каллум МакКорд.
Произнесение этого имени оказывает немедленное воздействие на группу мужчин. Все напрягаются. Воздух становится наэлектризованным. Один из полицейских делает один шаг назад, выглядя так, будто собирается повернуться и броситься бежать.
Высокий офицер неохотно берет телефон из моих рук. Он подносит его к уху и прочищает горло.
— Говорит офицер Андерсон.
Затем он слушает все, что говорит ему Каллум, с таким выражением лица, словно присутствует на собственных похоронах.
После нескольких долгих минут офицер возвращает мне телефон. Он жестко говорит: — Извините за неудобства, мисс. Вы можете пройти внутрь. — Он поворачивается к своим людям. — Снимите пленку. Мы закончили.
Ошеломленная, я наблюдаю, как двое офицеров подходят к входным дверям здания и срывают пленку. Затем все четверо направляются к своим патрульным машинам.
Я говорю в телефон: — Боже, как, наверное, здорово быть миллиардером.
— Они уходят?
— Да, и я впечатлена. Ты действительно владеешь полицией?
Каллум смеется. Этот звук такой богатый и сексуальный, что у меня по позвоночнику пробегает дрожь.
Он говорит: — Я свяжусь с городским инспектором, чтобы все уладить. Город печально известен тем, что слишком остро реагирует на мелкие нарушения и налагает такие вопиющие штрафы, что владельцы зданий не могут их оплатить. Обычно дело доходит до суда, а тем временем они прибегают к подобным силовым приемам, чтобы оказать давление на владельца. Я не могу сказать, сколько раз это с нами случалось.
— Нами?
— С моей семьей. У нас много арендованной недвижимости.
— Я знала, что здание не должно быть закрыто!