Он ухмыляется.
— А, понятно. Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что считаю тебя красивой.
Мое лицо обжигает. Я огрызаюсь: — Не будь засранцем, — и вскакиваю с кресла. Затем начинаю расхаживать взад-вперед по гостиной, уперев руки в бедра и пылая от гнева.
Наблюдая за мной, Каллум усмехается.
— Это единственное, в чем у нас нет общего.
— Скажи хоть слово о самоконтроле, и я подожгу тебя.
— Сядь, Эмери.
Я бросаю на него опасливый взгляд. Он похлопывает по сиденью моего кресла.
— Нет.
— Да. Сделай это. Сейчас же.
Я прекращаю вышагивать и смотрю на него, сложив руки на груди и расставив ноги в позе воинственной женщины, которая говорит: «Не шути со мной».
Когда Каллум встает лицом ко мне, выпрямляясь во весь свой устрашающий рост, я бездумно делаю шаг назад. Затем с вызовом говорю: — Подожди, это мой дом! Ты не можешь вести себя как Тарзан со мной. А теперь сядь, мы ещё не закончили разговор.
Его глаза пылают, а челюсть напрягается. Он агрессивно покачивает стакан в руке. Затем подходит ближе, его горящий взгляд устремлен на меня.
Каллум останавливается в метре от меня и смотрит на меня сверху вниз.
Я отказываюсь отступить или даже сдвинуться с места. Смотрю на него, подняв подбородок, давая понять, что я не одна из его слуг, которыми он может помыкать.
Как и в тот раз, когда я бросила ему вызов за обедом, в его горячих глазах появилось выражение, которое, я могла бы поклясться, было гордостью.
Он наклоняется, пока его рот не оказывается рядом с моим ухом. Затем говорит горячим, грубым голосом: — Ты не просто красивая, ты нечто гораздо большее. И когда мы поженимся, я скажу тебе, что это такое.
Он отстраняется, хватает свой пиджак, ставит стакан с виски на стол и выходит через входную дверь, оставляя ее открытой для ночи.
Несколько дней спустя я стою за прилавком в магазине и составляю список плюсов и минусов женитьбы на высокомерном богатом незнакомце, который не только не любит меня, но и считает, что комплимент — это когда он говорит, что я не отталкивающая, когда в дверь входит Вив. За ней следуют Харпер и Тейлор, и все они выглядят так, будто провели ночь, отчаянно ползая по тюремной канализации в поисках выхода, уворачиваясь от пуль и спасаясь от стаи волков.
— Ни хрена себе. Что с вами случилось, ребята?
Тейлор забирается на стойку, вытягивается на спине и закрывает глаза. У нее темные круги под глазами и смертельная бледность, которую ничуть не улучшает ее полностью черный костюм.
— Девичник. Мы немного перебрали.
Я машу блокнотом над ее головой, отгоняя запах перегара.
— Да, можно и так сказать. Ты пахнешь как будто спала на фабрике текилы.
Харпер говорит: — Мы не спали, а прошли путь от клубов до забегаловок, от Mickey Ds на завтрак до сюда.
Застонав, она падает в мягкое кресло у окна и откидывается на спинку, свесив голову и раскинув голые ноги. В мини-юбке и шлепанцах, со спутанными темными волосами и потрескавшимися губами, Харпер могла бы быть выжившей после кораблекрушения, которую только что выбросило на берег.
Вивьен, как всегда, в цветистом летнем платье, которое было бы красивым, если бы не было таким помятым и не имело большого пятна от красного вина спереди, вежливо отрыгивает, прикрываясь рукой, а затем гримасничает. Она опирается локтями на бедра Тейлор и подпирает подбородок руками.
— Напомни мне никогда не смешивать красное вино с фаерболами3.
Я фыркаю.
— И напомни мне никогда не ходить пить с тремя дилетантами.
С кресла Харпер тихо говорит: — Не у всех железная печень.
— Или желание умереть. Зачем вам, девочки, смешивать алкоголь таким образом? Вы же умнее.
Наступает тяжелая пауза, затем Тейлор открывает свои налитые кровью глаза и смотрит на меня.
— Я расскажу тебе, но ты должна пообещать, что не будешь психовать.
— Отлично. Теперь я должна взбеситься.
Тейлор вздыхает и садится, скрещивая лодыжки и обхватывая колени.
— Моя мама и отчим разводятся.
Проследив за ее недовольным выражением лица, я говорю: — Я бы подумала, что это хорошие новости.
— Так и есть. Только они продают дом.
— Хорошо. И?
— И моя мама переезжает во Флориду.
— Флорида? Почему?
Тейлор проводит рукой по своим растрепанным черным волосам и снова вздыхает.
— Там мои бабушка и дедушка. Она переезжает к ним, чтобы встать на ноги. А я скорее умру, чем перееду в Sunnyside Retirement Village в Тампе, а это значит, что мне негде жить, причем прямо сейчас.
Харпер вступает: — Это было бы не так важно, но теперь, когда она еще и без работы...
— Харпер! — огрызается Вив. — Замолчи!