— О.
— Твоя очередь.
Во мне бушует дикая смесь эмоций. Подумав, я делаю медленный вдох и откидываюсь в кресле, теребя край страницы договора.
Собираясь с мыслями, я говорю: — По правде говоря, я просто всегда предполагала, что стану мамой. Думала, что у меня будет время подумать об этом позже. Но сейчас мне тридцать, так что технически это уже позже. И если судить по истории моих отношений, то найти отца, который остался бы рядом, чтобы воспитывать своих детей, было бы чудом. Лучше бы обратиться в банк спермы. Но я знаю, как трудно быть матерью-одиночкой, особенно когда финансы поджимают.
Когда делаю паузу, то слышу, как Каллум неглубоко дышит. Мне кажется, я чувствую его напряжение, как он напряженно следит за каждым словом, но я знаю, что это всего лишь мое воображение.
— Мои родители умерли. Я единственный ребенок. Единственная настоящая семья, которая у меня есть, — это Дани и люди, которые работают со мной в Lit Happens. Именно они важны для меня больше всего, а не какой-то возможный будущий ребенок, которого даже не существует.
Когда я произношу эти слова, внутри меня что-то кристаллизуется.
Эти люди, которых я люблю, эта семья, которую я создала и которой дорожу превыше всего... Я могу им помочь. Могу помочь им всем.
Но только если выйду замуж за Каллума.
И давайте будем честными. Он не может заставить меня остаться за ним. Если это окажется кошмаром, я позвоню одному из этих знаменитых адвокатов по разводам. В этом городе их столько, что они висят на пальмах.
Делаю глубокий вдох, а затем выдыхаю вместе с последними колебаниями.
— Хорошо, миллиардер. У тебя есть жена.
На другом конце линии полная тишина.
Не знаю, какой ответ я ожидаю, но мертвый воздух — это точно не он.
Я неуверенно говорю: — Алло? Каллум, ты слушаешь?
Ничего. Отодвигаю телефон от уха, смотрю на экран, вижу символ окончания вызова и недоумеваю. Поднимаю глаза на плакат Outlander на стене.
— Какого черта, Джейми? Этот самодовольный мудак только что бросил трубку?
Мой шотландский горец недоброжелательно улыбается.
Затем ледяная волна ужаса захлестывает мое тело и я резко вдыхаю.
— Подождите. О Боже. Это все было... какое-то... испытание?
Сижу с зажатым в руке телефоном, а в голове проносятся все ужасные варианты того, почему Каллум мог закончить разговор именно в тот момент, когда я согласилась выйти за него замуж.
Неужели все это время он только пытался заставить меня сказать «да», но никогда не собирался идти до конца? Может, он заключил какое-то злонамеренное пари с другим богатым человеком, чтобы убедить разорившегося книжного червя, что он, как Супермен, прилетит и спасет меня? Была ли вся эта затея просто игрой, развлечением, способом скучающего миллиардера скоротать часы?
Может ли он сделать что-то подобное?
Неужели он способен на такую жестокость?
Вспоминаю, как он ухмылялся, каким самодовольным и самоуверенным всегда казался, и чувствую, как телефон становится горячим в моей руке.
Бросаю его на стол, потом сажусь и смотрю на него расширенными глазами, желая, чтобы он зазвонил.
Но тот молчит.
После двадцати минут тишины, когда я застываю за своим столом с липкими руками и колотящимся сердцем, я вынуждена признаться себе, что, как бы мне ни была ненавистна мысль о том, что остаток жизни я проведу в тюрьме, мне лучше привыкнуть к этой мысли.
Потому что я собираюсь убить Каллума МакКорда.
Я собираюсь убить этого высокомерного, безжалостного, играющего в игры сукиного сына каким-нибудь жестоким, мучительным способом, который станет заголовком новостей на несколько месяцев вперед.
— Эй? — окликает мужчина со входа в магазин. — Где ты, дорогая?
Я бы узнала этот глубокий голос где угодно. Голос и язвительное прозвище, которым он упорно называет меня. Моя кровь мгновенно нагревается, превращаясь из кипящей в бурлящую.
Лицо пылает, вскакиваю на ноги и окидываю офис диким взглядом в поисках орудия убийства. Затем хватаю со стола степлер и выхожу в главную комнату...
Каллум стоит у прилавка в окружении двух мужчин.
— А вот и моя невеста, — говорит он, улыбаясь, как акула. — Почему у тебя такое красное лицо?
Я направляю на него степлер и требую: — Кто они?
Не отрывая от меня взгляда, он жестом указывает на мужчину слева от себя. Он средних лет, высокий и лысеющий, одет в двубортный костюм в темную полоску, в руках кожаный портфель.
— Это мой адвокат, Уильям.
Он жестом указывает на другого мужчину, молодого, с виду симпатичного парня, одетого в бежевые брюки и черную рубашку-поло с коротким рукавом.