Надо отдать должное адвокату. Будь я на его месте, я бы либо смеялась, либо плакала над причудливым подходом моего клиента к деньгам. Бросить десять миллионов сюда, бросить еще десять миллионов туда, ничего особенного. Но Уильям просто кивает и делает то, что ему велено, снова поворачивает компьютер к себе и что-то быстро нажимает.
— Готово, сэр.
— Покажи ей.
Уильям поворачивает экран ко мне лицом. Я смотрю на него с минуту, а потом спрашиваю: — Но как я узнаю, что это вообще для меня?
Каллум стоит, подняв лицо к потолку, с закрытыми глазами, глубоко дыша и сжимая руки в кулаки.
Уильям осторожно говорит: — В правом верхнем углу экрана вы заметите, что на счету написано FBO Эмери Иствуд.
— Так и есть. Что означает FBO?
— В интересах. Счет находится в доверительном управлении только до тех пор, пока вы не подпишете контракт. Затем средства переходят в безотзывный траст, единственным бенефициаром которого являетесь вы.
Чтобы убедиться, что я правильно поняла, я надавливаю на него.
— То есть, как только я получу деньги, он никогда не сможет их вернуть?
Каллум бубнит: — Ради всего святого, женщина! Подпиши контракт!
Мы с Уильямом гримасничаем друг на друга. Эндрю начинает бледнеть.
Наклонившись ближе к Уильяму, я шепчу: — Не могли бы вы зачеркнуть сумму в долларах в этой строке и вписать новую? Просто чтобы у нас все было одинаково.
— Очень хорошо, — шепчет он в ответ. Затем берет у меня ручку и пишет цифру двадцать поверх напечатанной им десятки.
— А где трастовые документы? Разве мне не нужно их подписать?
На заднем плане стонет Каллум. Уильям снова гримасничает. Эндрю выглядит так, будто вот-вот осенит себя крестным знамением и начнет разбрасывать святую воду.
Видимо, эти двое никогда раньше не видели, как их босс выходит из себя.
А может быть, они уже делали это, и именно этого они на самом деле боятся.
Уильям шепчет: — Нет, но у меня есть копия для вас.
Он достает из портфеля толстую пачку бумаг в синей обложке и протягивает мне. Я открываю, просматриваю первые несколько страниц, затем бросаю взгляд на Каллума, стоящего в явной агонии возле двери.
Ничего не говоря, я постукиваю пальцем по той части страницы, где описываются активы траста. Уильям видит, куда я указываю, и кивает. Он зачеркивает десять, пишет двадцать, затем ставит инициалы над своими изменениями.
Я понятия не имею, имеет ли это юридическую силу или нет, но, поскольку Каллум, похоже, вот-вот взорвется от нетерпения, это придется сделать. Если я буду давить на него слишком сильно, он может передумать и все отменить.
К тому же, если мы окажемся в суде, у меня есть Эндрю в качестве свидетеля. Сомневаюсь, что капеллан сможет солгать под присягой, ведь он — личный помощник Бога.
Закрываю скоросшиватель, глубоко вдыхаю и произношу безмолвную молитву.
— Хорошо. Я готова.
Каллум подходит ко мне, достает из кармана бархатную коробочку, извлекает из нее бриллиант и бросает коробочку через плечо. Схватив мою левую руку, он надевает кольцо на безымянный палец.
— Ой!
— Потом можешь жаловаться сколько угодно, — мрачно говорит он, держа мою руку в смертельной хватке, когда я пытаюсь отстраниться. Он поворачивается к Эндрю и щелкает пальцами. —
Давайте сделаем это.
После этого события происходят так быстро, что все как в тумане. Эндрю произносит несколько слов. Мы с Каллумом повторяем «да», когда это необходимо. Передо мной кладут еще один документ — разрешение на брак, думаю я, — и Каллум тычет пальцем в строку, где я должна расписаться.
Потом все кончено, и мы женаты.
— Поздравляю, миссис МакКорд! — говорит Эндрю. — Как вы себя чувствуете?
Ошеломленная, я говорю: — Как будто меня только что переехал грузовик.
Каллум рычит: — Подожди несколько минут, будет еще хуже, — и хватает меня. На этот раз вместо того, чтобы надеть мне на руку изящное украшение, он поднимает меня на руки.
Вскрикнув от неожиданности, я пытаюсь вывернуться и убежать, но он крепко прижимает меня к себе, направляясь к двери.
— Что ты делаешь? — кричу я, паникуя.
— Отвожу жену домой.
Он говорит так, будто темница и пара кандалов — в моем ближайшем будущем.
— Уильям! Эндрю! Помогите мне!
Они смотрят мне вслед с одинаковыми выражениями страха, пока Каллум каким-то образом умудряется отпереть входную дверь, неся на руках извивающуюся женщину. Потом мы выходим на улицу, в жаркий летний день, и движемся к его черному седану, который подъезжает к обочине.
Водитель выскакивает и открывает перед нами дверь, когда мы подходим к ней. Каллум запихивает меня в машину и садится следом, захлопывая за нами дверь.