Он поворачивается ко мне, улыбаясь своей смертоносной улыбкой, и каждый дюйм его лица хищный.
Поднимая руку, я говорю: — Остановись!
Это срабатывает как одна из тех суровых команд, которые профессиональный дрессировщик выкрикивает доберману. Каллум застывает на месте, ощетинившись.
Мое сердце колотится так сильно, что я не могу перевести дыхание. Я дезориентирована и трясусь, и, вероятно, мне поставят диагноз посттравматического стрессового расстройства после той ужасной свадьбы, которую я только что пережила. А теперь я заперта на заднем сиденье машины с сумасшедшим миллиардером, который взял меня в жены и который, кажется, вот-вот загрызет меня, как волк, съевший бабушку Красной Шапочки.
В лучшие дни мой мозг работает примерно на десять процентов. Сегодня этот слабак ушел навсегда и оставил тревогу за главного.
Машина отъезжает от обочины, а мы с моим новым мужем сидим на заднем сиденье и смотрим друг на друга в гробовой тишине.
Я успеваю спросить: — Что происходит?
— Мы едем домой.
—В твой дом?
— Наш дом.
— Но... я работаю.
— Больше нет такой необходимости.
Его дыхание неровное, а глаза горят. Каждый атом его энергии сосредоточен на мне.
Я нервно сглатываю. — Почему ты так странно себя ведешь?
Его улыбка прекрасна и ужасающа.
— Потому что твое любимое слово в английском языке — «нет». Но я только что заставил тебя сказать «да».
— О, я поняла. Ты думаешь, что выиграл, да?
— Чье это кольцо на твоем пальце?
— Не будь самодовольным. Ты же знаешь, я совершенно не люблю, когда ты такой.
— А я ненавижу, когда ты притворяешься, что не хочешь меня, так что мы в расчете.
— Я не хочу тебя. Ты хуже всех!
Его низкая и совершенно довольная усмешка вызывает у меня мурашки по позвоночнику. Он говорит: — Дорогая жена, ты даже не представляешь.
Затем он откидывается на спинку кресла, приглаживает руками волосы и снова усмехается, словно наслаждаясь каким-то восхитительным секретом.
Это выводит меня из себя.
— Каллум?
Не глядя в мою сторону, он говорит: — Да?
— Я буду жалеть об этом?
— Если да, то я уверен, что ты сможешь утешиться своим банковским балансом.
— Это не смешно.
Он снова усмехается.
— Я так и думала.
Бросаю нервный взгляд в сторону водителя. Тот снова надел свои чертовы черные солнцезащитные очки, так что я не вижу его глаз и не могу понять, знает ли он, что меня сейчас бросят в яму с аллигаторами, которую Каллум устроил на заднем дворе, или он знает, что Каллум думает о развлечениях, пугая разорившихся владельцев книжных магазинов.
Только вот, подождите. Я больше не разорена.
Я богата.
Я только что вышла замуж за миллиардера, поэтому я тоже стала миллиардершей.
Мое воображение маринуется в этой причудливой новой реальности, пока Каллум не говорит: — Подожди, пока ты не увидишь дом. Тогда ты почувствуешь себя еще лучше.
Я выдыхаю, откидываюсь на спинку сиденья, сложив руки на груди, и говорю: — Было бы здорово, если бы ты перестал читать мои мысли.
— Но как тогда я узнаю, о чем ты думаешь? Учитывая, что половина того, что ты говоришь, — ложь, мне нужен какой-то способ узнать правду.
— Я не лгу.
Еще один смешок, страшнее предыдущих. Он поворачивает голову и впивается в меня горячим взглядом.
— В следующий раз, когда ты солжешь мне, это будет иметь последствия.
Я прищуриваюсь и делаю вид, что скорее злюсь, чем нервничаю.
— Да? Например?
Он говорит: — Попробуй и узнаешь.
Мои щеки пылают от жара.
— Это угроза?
Каллум выдерживает мой взгляд и просто улыбается.
Мне начинает казаться, что я со сковородки прыгнула прямо в огонь. Неужели я только что законно пообещала себя психопату? О Боже, что я наделала?
— Все не так плохо, — говорит Каллум, отворачиваясь. Через некоторое время он снова усмехается. — Хотя вообще-то, да.
Мое сердце бешено колотится. Руки трясутся, кожа липкая, а желудок сжимается до узлов. Если бы я не знала лучше, я бы подумала, что он подсыпал мне в напиток что-то.
Но я не пила. Так бывает, когда мышь понимает, что забрела в ловушку. Этот сыр выглядел так аппетитно, правда? Да. А теперь смотрите: вот металлический прут, который защелкивается, чтобы раздавить мне спину.
Я слабо говорю: — Возможно, это была ошибка.
Услышав это, Каллум разражается смехом. Я так удивлена его реакцией, что сижу с открытым ртом, наблюдая за ним, пока он не приходит в себя и не поворачивается ко мне, его темные глаза искрятся весельем.
— Для меня это не ошибка. Для тебя... — Он пожимает плечами. — Возможно.